С некоторых пор в списке моих тайных радостей — внимательное наблюдение за творчеством некоторых поехавших. Эмигрантов, скажем так, последней пока волны. Из тех, которые с охотничьим азартом отлавливают любые свидетельства об ужасах, творящихся на покинутой родине. Долго и со вкусом расписывают, какие здесь у нас проживают недочеловеки (люди-то все уехали). Рисуют собирательный портрет типичного россиянина – со звериным оскалом, понятной буквой поперек узкого лба, и обязательно – со слюной, которая каплет из оскаленного рта. Зубы там гнилые, разумеется. Гнилые, однако острые.
Если подумать, то это ровно та же картинка, которую транслирует в мир государственное телевидение России. Хотя, конечно, не без нюансов. Пропагандисты здесь и пропагандисты там делают одно и то же дело. Хотя пропагандисты там, наверное, обиделись бы, если им про это рассказать.
Можно порассуждать, зачем это всё. Нехитрых вариантов не так уж и много. Приятно почувствовать себя избранным, осознать, что ты — лучше, чем другие. Русская интеллигенция эту игру особенно любит. Или, допустим, важно ведь постоянно убеждать себя, что твой выбор правильный, более того, единственно возможный. Или рижскую квартирную хозяйку убеждать в том, что ты хороший русский и на улицу тебя выгонять не надо. Это, наверное, самое сложное.
Простите, простите, лишнего наговорил. Искренне уважаю любой выбор. Кто-то бежит от уголовного дела — какие тут вопросы? Кто-то — просто от мобилизации. Кто-то — без явной угрозы, но по идейным соображениям. Да и вообще, средние века (я всё еще надеюсь), кончились, мы к земле не привязаны, и каждый волен выбирать, где жить.
И, разумеется, многие и многие достойные люди, оказавшиеся за границей, не теряют адекватности (насколько это вообще возможно, конечно, в нынешних условиях, тут в себе-то сложно быть уверенным, что и говорить о других: чужая душа — потемки), рвов не роют и стен не строят. Вообще, я думаю, что разделение на поехавших и оставшихся — больше не про географию. Тем важнее стремиться сохранить себя по эту сторону рациональности. И не надо путать уехавших с поехавшими.
Отдельная благодарность (здесь нет никакой иронии) — уехавшим журналистам. В России — цензура и репрессивное законодательство, о многом мы здесь просто не можем говорить, вернее, можем, конечно, но цена даже единственной реплики теперь слишком уж высока. Без их работы мы болтались бы как космический мусор в информационном вакууме, выражаясь мягко. Если жестко — пришлось бы присловье про прорубь вспоминать и про объект, который в проруби плавает. Ну, а то, что они слишком уж активно ходят друг к другу на шоу, чтобы поразмышлять о собственной роли в истории и прочих возвышенных материях, — простительная человеческая слабость. Доводилось видеть «настоящую телепрограмму» оттуда — расписание стримов, прямых эфиров и прочих трансляций на неделю. При желании, можно, проснувшись в семь утра, смотреть, не отрываясь, до глубокой ночи (вот тут, возможно, есть какая-то ирония). Но можно ведь и не смотреть (и здесь иронии снова нет).
Да, громче других слышны голоса проклинающих — так уж устроен наш слух. У меня даже тайная любовь появилась — одна дама-политолог (извините, затрудняюсь изобрести феминитив). Раньше очень толковая была, а теперь только тем и занята, что коллекционирует разнообразные свидетельства духовной и физической деградации оставшихся в России. Слежу пристально, а фамилию не назову — из уважения к былым заслугам.
И вот читаю я это всё, а потом выхожу на улицу. Или еду по делам в какой-нибудь город. Или не по делам, а просто так — я люблю кататься. И всюду разговариваю с людьми. С самыми разными людьми. Отнюдь не только «своего круга» (что бы эти снобистские слова ни значили). Что же вижу?
Собственно, весь этот разговор затеян не ради того, чтобы как-то задеть друзей, знакомых и тем более незнакомых, которые из-за нашей нынешней беды уехали. Я хочу поговорить с оставшимися. С такими же, как я.
Вот это главное: я вижу людей. Нормальных, живых людей. Иногда — и это правда — захмелевших от пропаганды или приближающихся к горькой стадии похмелья, но чаще — более или менее ясно понимающих, что на самом деле происходит.
Люди растеряны. Многие верят, что телевизор им не врет и что поехавшие им не врут. Что вокруг — и правда только людоеды да стукачи. Но это неправда. Оглянитесь. Вы не одни. Мы не одни. Не рискну утверждать, что мы уже в большинстве (бессмысленные споры в государстве, где уничтожена социология), но это не так уж и важно: не на выборы же нам с вами идти.
Разница между государством и страной, о которой давно и много говорят, видна сейчас невооруженным глазом: государство может съесть любого (это даже придает обыденности привкус некоторого трагизма). Правил игры нет, и соблюдение всех репрессивных законов ничего не гарантирует. Но мы ведь это понимаем, правда? Что ж, это серьезный повод для печали. Однако всё же не причина для отчаяния. И вообще — честнее как-то жить, зная, что за это бывает. А вот страна состоит из людей, и люди эти вовсе не похожи на ту картинку, которая набросана где-то выше.
Я вам скажу несколько очевидных вещей, которые сейчас многих изумляют, а некоторых даже бесят. Другое будущее — будет. Россия тоже никуда не исчезнет. И определять ее будущее — в первую очередь, наше дело. Дело тех, кто остался. Не такая уж, кстати, приятная обязанность, но куда деваться.
Это вовсе не значит, что нам не надо думать о происходящем сейчас, разбираться с собственными ошибками, с собственной ответственностью и с собственной виной. Всё ровно наоборот. Надо. Мы должны. Задача возвращать Россию в мир — очень трудно решаемая — тоже ведь никуда не денется. И надо искать ответ на вопрос, как сделать так, чтобы неизбежный ресентимент снова не оказался той ниткой, дернув за которую, страну можно будет лишить воли к нормальности. Ответ на этот вопрос — как раз в настоящем. Чтобы посрамить уже наконец Петра Яковлевича Чаадаева и не только пугалом работать для соседей.
Еще и поэтому важно попытаться сохранить себя. Понятно, что не все доживут до другого будущего. Человек — штука хрупкая. Против нас — время, против нас — превратившееся в злую стихию государство, да и много всего еще против нас. Тут уж ничего не поделаешь. Но даже и при всем при этом нужно хотя бы пытаться удержать себя по эту, по человеческую сторону нормальности. Тяжеловато, да, но надо себя заставлять.
Ищите своих, поддерживайте друг друга, помните, что вы не одни. И что вокруг, в основном, тоже не гнилозубые чудища, — что бы нам там про нас с вами ни рассказывали люди, решающие разнообразные собственные задачи. И точно не имеющие никакого отношения к будущему России.
Comments