Современный мир пронизан токами гностицизма. Это самое древнее и самое современное учение. Суть его проста. Это Учение о спасении через знание. Человек спасется познанием, как мира, так и самого себя. Разве не знанием обуян современный мир? Его поиском, приобретением, совершенствованием, образованием в широком смысле, как души, так и тела? Поэтому можно с уверенностью заявить: гностицизм восторжествовал, несмотря на многотысячелетние против него происки и клевету. Какой только ложью не окутывали это первое и простое учение открывшего глаза человека! Каким жестоким гонениям подвергались поклонники знания! Сегодняшние студенты, с ленцой посещающие занятия, и не представляют, что за тягу к знаниям можно было лишиться головы. Но до сих пор нет даже краткого и адекватного описания того, что представляет собой гностицизм. Во всяком случае, я не нашел такого текста и решил с помощью компиляций из разных источников смастерить его самостоятельно.
Гностицизм
Внесем малоизвестное значение уже в саму этимологию этого слова. Гнозис - "знание", канос, Кносс – столица Крита, древнемикенский гностикос - "хорошо знать" - является калькой с древнеармянского слова «канос» - знакомый, известный. (Цитата из статьи Ю. Л. Мосенкиса «Первая письменная фиксация армянского языка за 2500 лет до Месропа Маштоца». Название критской столицы Knos(s)os происходит от греческого gno(s)tos «известный» (что подтверждается омонимами, употребленными для обозначения этого названия в критской иероглифике). Однако в линейном письме А название этого города имеет форму ka-nu-ti, что поясняется только в связи с армянским языком, где имеем canautc «знакомый» (родственное греческому gno(s)tos).
Критская надпись линейным письмом А из Кносса, которая начинается группой знаков a-ka-nu-we-ti(PopeM. TheLinearAQuestion // Antiquity. – Vol. XXXII. – N 126. – June 1958. –– P. 99), фиксирует ту же армянскую языковую форму canautc.
Наконец, в критской иероглифике конца III – начала II тыс. до н. э. (на так называемой восьмисторонней печати) для записи названия Кносса используется, в частности, изображение ракушки (gonthos), что свидетельствует еще раз о близости звучания названия критской столицы (значение этого названия – «известный, знаменитый» – известно и подтверждается значениями названий других критских городов – Фест «светлейший», Кидония «славная») именно к армянскому слову).
Именование столицы Крита этим словом уже говорит о преобладающей в мышлении тогдашних критян гностической системы ценностей. На первом месте у них знание. Иначе не была бы названа столица, а возможно с этим связан и некий глубокий смысл всей минойской цивилизации. Но до гностических систем мышления еще далеко. Но и они не были первооткрывателями гнозиса. Отзвуки его доносятся из древних астрономических наблюдений, зачинатели которых оставили в Геюк-Тепе сооружения, признанные обсерваториями. Сюда вливаются и последующие века развития культуры познания и обогащения сокровищницы знаний в таких странах как Шумер, Вавилон, страны Армянского Нагорья. Особенно активную роль в распространении гностицизма играли халдеи - служители бога Халда. Собственно гностицизм можно датировать с учреждением бога знания Тира. К числу уже настоящих гностиков можно причислить многих философов и можно сказать, что философия началась после гностицизма. Халдеи, Гермес, Пифагор, восточные философы принесли это знание в Грецию и сами же стали первыми философами. Десятки философов халдейской традиции несправедливо именуются греческими философами. Это - Парменид, Порфирий, Плотин, Ямвлих, Прокл, Арат и много других, начиная даже с самого знаменитого Гермеса, упоминаемого под именем Арман.
Гностики были "людьми знающими", и их знание сразу же делало их существами высшей породы, чей настоящий и будущий статус существенно отличался от статуса тех, кто по каким-либо причинам не обладал знанием. До начавшихся гонений на них это были жрецы, ученые, специалисты по разным отраслям хозяйства древнего мира. Резко изменилось их положение, когда они это знание вынесли наружу, стали просвещать народ.
Зачем нужно знание, если не для улучшения условий жизни, воплощения идеальных планов и воззрений, самоутверждения, наконец. Поэтому, в отличие от религиозных догматиков, напиравших на веру и букву, гностики считали окружающий мир погрязшим во зле, как считают ныне и все пишущие о современности, но их не проклинают и не высмеивают как это делали с гностиками, они – гностики - констатировали деградацию духа в окружавшем их социальном мире, точно так же, как это делаем мы, и учили о конечной цели всего бытия как преодоления грубости материи и возвращения к родительскому духу. Это возвращение они считали торжественным и облеченным появлением какого-то посланного Богом Спасителя. Во многих традициях это – фигура учителя – гуру.
Большая путаница царит и будет царить в происхождении и истоках гностицизма. Это политический, а не гносеологический вопрос. Пока царство Зла не рассеется, служители знания не найдут себе достойного места. Истоки гностицизма стали предметом споров и западных ученых. Наиболее приемлемые и трезвые их суждения ограничиваются тем, что они указывают на связь между Гнозисом и вавилонской религией, на близость к гнозису Мандейской религии, из чего вытекает, что гностицизм существовал независимо от христианства и до него. Более того, христианство выросло именно из гностицизма. Указывается также на близкое сходство между Вавилонской астрологией и гностическими теориями. Ошибочны мнения ряда европейских ученых, о том, что зародыш всех гностических теорий находится в Платоне. Но нельзя отрицать некоторого греческого влияния на рост и распространение гностицизма. И наконец, с большим запозданием они приходят к сочинениям Гермеса Трисмегиста, с удивлением обнаруживая в его книгах почти все сказанное позднейшими философами. И затем заявляют, как это странно, что все у него похоже на гностицизм. И наконец, они начинают признавать, что философия, например, Плотина обязана гностицизму. Это было выведено К. Шмидтом в 1901 году. Установлено, что большая часть гностической литературы, которой мы обладаем, приходит к нам из египетских (коптских) источников.
Хотя истоки гностицизма все еще в значительной степени окутаны мраком, объединенные труды многих ученых пролили столько света на эту проблему, что можно дать следующее предварительное решение: в действительности он имеет один глубокий корень - принцип, который ассимилировал в каждой отрасли знания то, что необходимо для его жизни и роста; гностицизм является основанием и философии и религии. Гностицизм не может быть философией знания, так как сама философия обязана ему своим рождением. А основанием религии является вопрос об отношении духа к земной юдоли, поставленный задолго гностицизмом.
Гностики, правда, во многом заимствовали свою терминологию из существующих религий, которые ранее сами щедро пользовались гностическими символами, но они использовали их только для иллюстрации своей великой идеи о сущностном зле нынешнего существования ( а разве это зло не выступило в маске-издевке?) и обязанности избежать его с помощью знания и даже магических заклинаний и только обращаясь к помощи, если она будет, сверхчеловеческого Спасителя (Учителя).
А как же иначе осуществлялся бы прогресс, если не преодолением зла? Предположим, человек и даже общество всем довольно, рай уже наступил. И что будет делать человек? Да он от разложения истлеет совсем. Поэтому стремление к преображению мира было радостным признанием наличия смысла жизни у человека и почтением к прекрасному и благородному в этом мире как главной его цели. И одновременно им был присущ зоркий взгляд на окружение как порчу и бедствие, с лихорадочным желанием освободиться от тела этой смерти и безумной надеждой, что, если бы мы только знали, мы могли бы какими-то мистическими словами отменить проклятое заклинание этого существования. Это и есть основа всей гностической мысли.
После персидского завоевания Вавилона, исход халдеев из него породил на всем пространстве древнего мира возрождение духа гностицизма, то, что позже европейские философы (К.Ясперс) именуют «Осевым временем», ничуть не пытаясь заглянуть в глубинные его истоки. Когда Кир вошел в Вавилон в 539 году до н. э., два великих мира мысли встретились, и начался синкретизм в религии, насколько можно судить о спорах того времени. Иранская мысль начала смешиваться с древней цивилизацией Вавилона. Идея великой борьбы между злом и добром, постоянно продолжающейся в этой вселенной, является родительской идеей Маздеизма, или иранского дуализма.
Доктрины
Из-за множественности и расхождения гностических теорий подробное их изложение в этой статье было бы обременительным и в значительной степени даже вводящим в заблуждение, поскольку гностицизм никогда не обладал ядром устойчивой доктрины или каким-либо кредо (depositum fidei), вокруг которого можно было бы сгруппировать ряд различных разработок и ересей или сект; в лучшем случае у него были некоторые ведущие идеи, которые более или менее ясно прослеживаются в разных школах. Кроме того, справедливое представление о гностических доктринах можно получить из статей о лидерах и фазах гностической мысли (например, о Василиде; о Валентине; о Маркионе и др.). Здесь мы лишь обозначим некоторые основные фазы мышления, которые можно рассматривать как ключи, которые, хотя и не подходят для всех систем, откроют большинство тайн гнозиса.
Космогония
Гностицизм – это тонко замаскированный пантеизм. В начале была глубина, полнота бытия, не-бытийный Бог, первый отец, Монада, человек, первый источник, неведомый Бог или каким бы другим именем он ни назывался. Это неопределенное бесконечное нечто, хотя его можно было бы назвать именем Доброго Бога, не было личностным бытием, но, подобно Таду Брахмы индусов, "великим неизвестным" современной мысли. Неизвестный Бог, однако, был вначале чистой духовностью; материи пока еще не было.
Этот источник всего сущего заставляет исходить (proballei) из себя ряд чистых духовных сил. В различных системах эти эманации называются по-разному, классифицируются и описываются, но сама теория эманаций также является общей для всех форм гностицизма. В Basilidian Гнозис они называются эманации, в Valentinianism-е они образуют пары антитетических "сизигий" (syzygoi); в глубине и тишине производящих разум и правду; на этот раз человека и государство (экклесия). По словам Маркуса, это цифры и звуки.
Это первичные корни эонов. Таким образом, с ошеломляющим плодородием образуются иерархии эонов, иногда до тридцати. Эти эоны принадлежат к чисто идеальному, ноуменальному, умопостигаемому или сверхчувственному миру; они нематериальны, они - ипостасные идеи. Вместе с источником, из которого они исходят, они образуют плерому.
Переход от нематериального к материальному, от ноуменального к чувственному вызван недостатком, или страстью, или грехом в одном из эонов. Согласно Василиду, это недостаток последнего сыновства; согласно другим - страсть женщины Эон Софии; согласно другим - грех Великого архонта, или Эона -Творца, Вселенной.
Конечной целью всего гнозиса является метанойя, или покаяние, уничтожение греха материального существования и возвращение к плероме.
Миф о Софии
В большем числе гностических систем важную роль играет Эоническая мудрость - София или Ахамот. В некотором смысле она, по-видимому, представляет высший женский принцип, как, например, в системе Птолемея, в которой мать семи небес называется Ахамот, в системе Валентиниана, в которой он АНО София, мудрость свыше, отличается от Он Като Софии, или Ахамота, первый из которых является женским принципом ноуменального мира, и в архетипической системе которого, мы находим "светоносную мать".
Более того, евхаристическая молитва в Деяниях Фомы (Глава 1), по-видимому, обращена к этому высшему женскому принципу. Предположение У. Буссе о том, что гностическая София есть не что иное, как маскировка для Dea Syra, великой богини Истар или Астарты, кажется достойным рассмотрения.
Согласно этим идеям, материя есть плод греха Софии; это, однако, было лишь развитием Валентиниана; в более старых спекуляциях существование материи молчаливо предполагается как вечное с Плеромой, и через ее грех София падает из царства света в хаос или Царство тьмы.
Этот первоначальный дуализм, однако, удалось преодолеть преобладающим духом гностицизма, пантеистическим креативизмом (emanationism). Миф о Софии полностью отсутствовал в Basilidian и родственных системах. С большой достоверностью можно предположить, что египетский миф об Исиде был изначальным источником гностической "низшей мудрости". Во многих системах эта Като София резко отличается от упомянутой выше Высшей Мудрости; как, например, в магической формуле для мертвых, упомянутой Иринеем (I. 21.5), в которой умерший должен обратиться к враждебным Архонтам так: "я - сосуд более драгоценный, чем женщина, которая сделала тебя. Если твоя мать игнорирует источник, из которого она исходит, я знаю себя, и я знаю, откуда я исхожу, и взываю к нетленной Софии, пребывающей в отце, матери твоей матери, у которой нет ни отца, ни мужа. Мужчина-женщина, рожденный от женщины, создал вас, не зная своей матери, но думая, что она одна. Но я взываю к ее матери."Это согласуется с системой, подробно описанной Ириней (I. 4-5), где София Ахамот, или низшая мудрость, дочь Высшей Мудрости, становится матерью Демиурга; она-Огдоад, ее сын-Гебдомад, они образуют двойник небесного Огдоада в Плеромате. Это очевидно неуклюжая попытка сливать в одну две кардинально отличающиеся системы, Basilidian и Валентиниана; незнание Великого Архонта, который является центральной идеей Василида, здесь переданы в Софии, и гибридная система заканчивается недоумением, замешательством.
Сотериология
Гностическое спасение - это не просто индивидуальное искупление каждой человеческой души; это космический процесс. Это возвращение всех вещей к тому, чем они были до того, как недостаток в сфере эонов привел материю к существованию и заключил некоторую часть Божественного Света в злой «материи» (Hyle). Это освобождение от искр света есть процесс спасения; когда весь свет покинет Hylе, он будет сожжен, уничтожен или станет своего рода вечным адом для Хиликоев.
В Маркионизме, наиболее дуалистической фазе гностицизма, спасение состояло в обладании знанием Благого Бога и отвержении Демиурга. Добрый Бог явил себя в Иисусе и явился как человек в Иудее; познать его и полностью освободиться от ига Творца мира или Бога Ветхого Завета - это и есть настоящее спасение. Поэтому гностический Спаситель совершенно отличен от христианского. Ибо гностический Спаситель не спасает. В гностицизме отсутствует идея искупления. Нет греха, который можно было бы искупить, за исключением греха невежества. Спаситель также ни в каком смысле не приносит пользы человеческому роду своими заместительными страданиями. И, наконец, он не может непосредственно и активно воздействовать на какую-либо отдельную человеческую душу силой благодати или притягивать ее к Богу. Он был учителем, он однажды принес в мир истину, которая только и может спасти. Как пламя поджигает нефть, так и свет Спасителя зажигает предрасположенные души, движущиеся вниз по течению времени. О настоящем Спасителе, который с любовью человеческой и Божественной ищет грешников, чтобы спасти их, гностицизм ничего не знает.
Гностический Спаситель не имеет человеческой природы, он Эон, а не человек; он только казался человеком, как три ангела, посетившие Авраама, казались людьми.
Школы гностицизма
Гностицизм не обладал центральным авторитетом ни в учении, ни в дисциплине; рассматриваемый в целом, он не имел организации, подобной обширной организации Католической Церкви. Это было лишь большое скопление сект, из которых только Маркионизм пытался каким-то образом соперничать с Конституцией Церкви, и даже Маркионизм не имел единства. Сирийская школа представляет самую древнюю фазу гностицизма, поскольку Западная Азия была родиной движения.
Противостояние между добрым богом и создателем мира не является вечным или космогоническим, Хотя существует сильная этическая оппозиция Иегове, Богу евреев. Он - последний из семи Ангелов, создавших этот мир из вечно существующей материи. Демиургические Ангелы, пытаясь создать человека, создали лишь жалкого червя, которому добрый Бог, однако, дал искру Божественной жизни. Господство Бога иудеев должно пройти, ибо благой Бог призывает нас к своему непосредственному служению через Христа, своего сына. Такова была система Сатурнина Антиохийского, который учил во время правления Адриана (около 120 г. н. э.). Наассены были поклонниками змея как символа мудрости, которую Бог евреев пытался скрыть от людей. Офиты (ophianoi, от ophis, змея), которые при пересадке на Александрийскую почву поставляли основные идеи Валентинианства, становятся одной из наиболее распространенных сект гностицизма. Хотя они и не поклонялись строго змеям, они признавали змею символом высшей эманации, Ахамота или Божественной Мудрости. Они были названы гностиками по преимуществу. Сифиане видели в Сифе отца всех духовных (пневматических) людей; в Каине и Авеле отца психических и гилитических людей. Согласно Ператам, существует триединство Отца, Сына и Гилитии (материи). Сын - это космический змей, который освободил Еву от власти правления гилетизма – почитания материи.
По материалам Интернета составил Э.Р.Григорьян
Comments