Поиск по сайту

Համահայկական Ազգային Համաձայնության հանդես է եկել Արցախի հիմնախնդրի մասին հայտարարությունով : Վերջերս (2020թ․ ապրիլի 21) Լավրովի «բացահայտումը», որ Արցախյան կարգա-վորման գործընթացի շրջանակում կողմերը ստորագրել են հակամարտության լուծ­ման փուլային տարբերակը, իրարանցում առաջացրեց հայ հասարակության շրջա­նում ու մեղադրանքներ հնչեցին ՀՀ վարչապետի ու ՀՀ ԱԳ նախարարի հասցեին՝ այդ փաստը թաքցնելու համար: Սակայն այդ մեղադրանքներում ու դրանց մեկնաբանու­թյուններում շեշտը դրվում է «փուլային» բառի ու դրանով պայմանավորված լուծման, այսինքն՝ առաջին հերթին ազատագրած տարածքները թշնամուն հանձնելու «դավա­դըրության» վրա: Տպավորություն է ստեղծվում, որ խոսքը գնում է ոչ թե տարածքները հանձնելու կամ չհանձնելու շուրջ, այլ դրանք փուլային կամ փաթեթային ընթացակար­գով հանձ­նելու մասին: Հայտնի է, որ երկու տարբերակների հիմքում ՄԱԴՐԻԴՅԱՆ ՍԿԶԲՈՒՆՔ­ՆԵՐՆ են (որին համաձայնվել են հակամարտող երկու պետությունների իրար հաջոր­դած ղեկավարները), որոնցում առանցքային սկզբունքը ազատագրած տա­րածքների հանձնումն է Ադրբեջանին: Մյուս 5 սկզբունքներն ածանցյալ են: Մաս­նավո­րապես, այդ սկզբունքներից մեկն ընդունված է կոչել «ինքնորոշման իրավուքի սկըզ­բունք»: Սակայն զավեշտականն այն է, որ այդպիսի սկզբունք Մադրիդյան փաս­տաթղ­թում չկա: Պար­զապես սկզբունքներից մեկը սահմանված է՝ «Լեռնային Ղարա­բաղի վերջնական իրա­վական կարգավիճակի հետագա սահմանում իրավականորեն պար­տադիր կամար­տահայտման միջոցով», կամ ռուսերեն՝ «Օпределение в будущем окон­чательного пра­вового статуса Нагорного Карабаха на основе юридически обязатель­ного волеизъявле­ния»: Փաստորեն խոսքը գնում է ոչ թե ինքնորոշման իրավունքի, այլ «կա­մարտահայ­տության իրավունքի» մասին (право волеизъявления): Ընթերցելով «Մադրիդյան սկզբունքների» թե՛ կրճատ, թե՛ամբողջական տեքստը, ակնհայտ է դառնում, որ այն իր բոլոր կետերով՝ թե՛ փաթեթային ընթերցմամբ, թե՛ փու­լային, hայկական կողմի կապիտուլյացիան հաստատող փաստաթուղթ է: ՈՒստի «Մադրիդյան սկզբունքների» հիմքով որևէ մակարդակում բանակցություններ վարելը դավադրություն ու դավաճանություն է, հետևաբար Մադրիդյան սկզբունքները ենթա­կա են մերժման: Երբ խոսք է գնում «Արցախի շուրջ» բանակցությունների մասին, վկայակոչվում են երկու իրարամերժ դրույթներ՝ «տարածքային ամբողջականությունը» և «ժողովրդների կամ ազգերի ինքնորոշման իրավունքը»՝ որպես «միջազգային իրավունքի» դրսևորում­ներ: Սակայն եթե իրերը կոչենք իրենց անուններով, ապա «տարածքային ամբողջակա­նությունը» սոսկ միջպետական պայմանավորվածություն է ու իրավունքի հետ որևէ առնչու­թյուն չունի, առավել ևս՝ «միջազգային իրավունքի»: «Ժողովրդների կամ ազգերի ինքնո­րոշման իրավունքը» բնական իրավունք է և որպես այդպիսին ապացուցման կամ հիմնավորման կարիք չունի: Այն ծագում է բնականորեն, մարդու լույս աշխարհ գալով և, այս կամ այն ժողովրդի բռնությանը չենթարկվելու ու ազատության տենչով: Այստե­ղից հետևում է, որ այդ երկու սկզբունքներն անհամադրելի են ու չեն կարող բա­նակցու­թյան առարկա լինել: Ինքնորոշման իրավունքի առումով առաջանում է դրա կենսա­գործման խնդիրը՝ եթե փորձ է արվում այն կենսագործել այս կամ այլ պե­տության ներսում, ապա տարածքային ամբողջականության պետական շահի հետ բա­խումն ակնհայտ է ու անխուսափելի: Ինքնորոշման իրավունքով ազգային փոքրա­մասնու­թյան կամքի արտահայտման դեմ պետության հակազդման ռեսուրսը անհամե­մատ հզոր է ու պետությունն իրեն հատուկ մեթոդներով կասեցնում է ինքնորոշման իրա­վունքի կենսագործումը՝ ընդհուպ մինչև ինքնորոշման ձգտող ազգի նկատմամբ ցե­ղասպանություն: Փաստորեն «միջպետական առնչությունների դաշտում» խնդիրը ոչ միայն անլուծելի է, այլև խիստ վտանգավոր։ Եվ ինչպես ցույց է տալիս միջպետական հարաբերությունների պատմական փորձը, ազգամիջյան համերաշխության հաստատ­ման համար պետությունը որպես ինստիտուտ պիտանի չէ: Պետության բնույթն այս պարագայում մի՛շտ է եղել բռնության գործարկումն ու պատերազմը, երբ դիվանագի­տությունը որպես «համոզելու» գործիքակազմ սպառել է իրեն: Պատմական փորձը վկայում է, որ ինքնորոշման իրավունքի կենսագործման ուղին ազգային ազատագրա­կան պայքարն է, որի հիմքում մարդու և ազգային էթնոսի գոյապայքարի ու ազատու­թյան բնական իրավունքն է։ Այսպիսով՝ ՀԱՄԱՀԱՅԿԱԿԱՆ ԱԶԳԱՅԻՆ ՀԱՄԱՁԱՅՆՈՒԹՅՈՒՆԸ կոչ է անում ՀՀ ղեկավա­րությանը մերժել՛ «Մադրիդյան սկզբունքների» հիմքով Արցախյան խնդրի լուծման միջպետական բանակցությունների ներկա ձևաչափը։ Հավելված ԵԱՀԿ Մինսկի խմբի շրջանակում բանակցությունների հիմքում դրված «Մադրիդյան թարմացված սկզբունքներ»-ը (համառոտ տարբերակ) Լեռնային Ղարաբաղը շրջապատող տարածքների վերադարձ Ադրբեջանի վերահսկողության տակ, Լեռնային Ղարաբաղի միջանկյալ կարգավիճակ, նրա անվտանգության և ինքնակառավարման երաշխիքների տրամադրումով, Հայաստանը Լեռնային Ղարաբաղին կապող միջանցք, Լեռնային Ղարաբաղի վերջնական իրավական կարգավիճակի հետագա սահմանում իրավականորեն պարտադիր կամարտահայտման միջոցով, Ներքին տեղահանված եւ փախստականների` իրենց բնակության նախկին այրերը վերադառնալու իրավունք, Անվտանգության միջազգային երաշխիքներ, որոնք կներառեն նաեւ խաղաղապահ գործունեություն։

հայեցակարգ և իրականություն Մեզանում Արցախի հիմնախնդիրը և դրա հետ կապված հարցերը շատ են խճճված ու պարզունակացված: Փորձենք լինել առավելագույնս հետևողական և բծախնդիր, որպեսզի խուսափենք անհարկի տեղապտույտից և անընդհատ կրկնվող սխալներից: Անհրաժեշտ է, այսպես կոչված, Ադրբեջանից խլել նախաձեռնությունը և անցնել դիվանագիտական հարձակման ու գործնական քայլերի: 1.Ցանկացած հարցի հիմքը հայեցակարգային և ռազմավարական մոտեցումներն են: Արցախի հարցը երբեք էլ ինքնակա ձևով չի կարելի դիտարկել, քանի որ դա դառնում է հատվածային և դրվագային մի երևույթ, որն անթույլատրելի է: Հարցն այն է, որ ամբողջականությունը և մասերի ու ամբողջի սիներգիկ միասնականությունը հայեցակարգային ըմբռնում է: «Արցախ» տեղանունը նշանակում է արիների կենտրոն, որը ցույց է տալիս այս նահանգի կապը քաղաքակրթական հիմքի հետ: Իսկ «Շուշի» անունն ունի հոգևոր կենտրոն իմաստը(շեմ ուշի): Հենց այս փաստարկներով էլ բացատրվում է աշխարհաքաղաքական ուժերի և խաղացողների, ինչպես նաև մեր թշնամիների սևեռուն ուշադրությունը այս երկրամասի նկատմամբ: 2.Մենք պետք է նպատակամետ կերպով հստակեցնենք, այսպես կոչված, Ադրբեջանի ծագումնաբանությունը, նպատակները և էությունը, որպեսզի ճշտենք մեր անելիքներն ու գործունեության հիմնական ուղենիշները: Ազգային ինքնորոշման և անվտանգության հիմնադրույթները գործադրելի չեն, քանի որ Արցախն արդեն ինքնորոշված է, և անվտանգության հիմնախնդիրը ընկալելի է միայն ամբողջականության համատեքստում: Պառակտումը և տրոհումը մեզ համար կործանարար նշանակություն ունեն: 3.Այսպես կոչված, Ադրբեջանը տարօրինակ կերպով ոչ մի կապ չունի ադրբեջանցիների հետ: Այն պարզապես ռազմավարական գործիքակազմ է արիական պետությունների և հատկապես Իրանի դեմ մղվող պատերազմում: Դա քամական խորագնա մի նախագիծ է, որը կյանքի կոչվեց 1918թ.: Այսպես կոչված, Ադրբեջանը դասական իմաստով պետություն չէ և չունի պետականության էանիշներ(ատրիբուտներ), այլ ռազմական մի կազմավորում է: Այդ մասին, այս երկրի նախագահ Ի.Ալիևը շատ հստակ հայտարարում է, որ ինքը պետք է վերագրավի ոչ միայն Արցախը, այլև Հայաստանի Հանրապետությունը(իր հորջորջած՝ Արևմտյան Ադրբեջանը): Այդ հայեցակետով էլ Երևանը(իրենց բնորոշմամբ՝ Էրիվանը)իրենց հարազատ քաղաքն է: Իսկ նման կազմավորման հետ անհեթեթ և անիմաստ են քաղաքական բանակցությունները, քանի որ գործում է ռազմական դիվանագիտությունը: Մանավանդ որ, հարատև և ծրագրված ձևով ռմբահարվում են հայկական դիրքերը և անգամ քաղաքացիական բնակչությունը՝ մշտապես խախտելով խաղաղության պահպանման գործելակարգը: Մեզ պարտադրված է մաշող պատերազմի մարտավարությունը: 4.Այսպես կոչված, Ադրբեջանը ահաբեկչական միություն է, քանի որ առաջնորդվում է այլատյացության և հայատացության իմաստասիրությամբ և այլ ազգերին ոչնչացնելու քաղաքականությամբ: Խոսքը հայերի, լեզգիների, թալիշների, թաթերի, հրեաների, ռուսների և այլ ազգերի ներկայացուցիչների մասին է: Ի վերջո, դա փոքր կայսրություն է: Այսինքն՝ սա բոլորովին չի տարբերվում «Մուսուլմանական պետություն» կոչվող ահաբեկչական կազմավորումից, որը մարդկության թշնամին է: Իսկ հայատյացությունը սկսվում է դեռևս ցարական տիրապետության ժամանակներից ու հասնում մինչև մեր օրերը( Սումգայիթի, Բաքվի, Կիրովաբադի և այլ վայրերի ջարդեր): Ցեղասպանական և ահաբեկչական գործելակերպը ոչ մի առնչություն չունի մարդասիրական և այլասիրական սկզբունքների հետ, որոնցով առաջնորդվում է առաջավոր մարդկությունը: Այսպես կոչված, Ադրբեջանը ստեղծվել է հայկական Փայտակարան, Արցախ, Ուտիք և այլ նահանգների, ինչպես նաև թալիշական, լեզգիական և այլ ժողովուրդների պատմական տարածքների վրա ու ապօրինի կազմավորում է: 5.Բնական հարց է ծագում. իսկ ու՞ր է հայկական քաղաքական թիմը. գոյություն ունի, բայց այն գործում է առանց ռազմավարական ընդհանուր ծրագրի, համահայկական սկզբունքների և քաղաքական իրական չափանիշների: Արտաքին գերատեսչական մեր մարմինը չունի ընդհանուր հայեցակարգ, որով հնարավոր լիներ անել խելամիտ, կշռադատված և հավասարակշռված քայլեր: Մենք չենք գործում ռազմական դիվանագիտության սկզբունքներով և նախաձեռնողական քաղաքականությամբ, երբ հակառակորդը որդեգրել է հենց այդ ռազմավարությունը և չի էլ թաքցնում դա: Անհրաժեշտ է շատ արագ վերակառուցվել և հրաժարվել պարզունակ ու դիլետանտական մոտեցումներից, հակառակ պարագայում մենք կկորցնենք ոչ միայն Արցախը, այլև ամբողջական Հայաստանը: 6.Ինչ վերաբերում է Բաքվին(հին հայկական՝ Բագավանին), ապա այս քաղաքը Հայաստանի անքակտելի մասն է կազմել և վաղնջական ժամանակներում եղել է հայկական քրմական դասի կենտրոններից մեկը: Ավելին, նորագույն շրջանի Բաքուն կառուցել են արցախցիները, որոնց ջանքերով է ստեղծվել ամեն ինչ՝ տնտեսություն, գործարարություն, մշակույթ, ճարտարապետություն, կրթություն և այլն: Ուշագրավ է, որ Բաքվում հայերը առաջինն են շահագործել տեղի նավթը, XX դարասկզբին ունեցել են հայկական անվանումներով նավեր, հիմնել մշակութային բազմաթիվ հաստատություններ՝ թատրոն, կրթօջախներ, տպարաններ և այլն: Նրանք շարունակել են իրենց նախնիների պետական և ստեղծագործական ավանդույթները: Ի դեպ, Բաքվի նավթահանքերի և քաղաքացիական շինությունների մեծ մասը պատկանել է հայերին, որոնց շառավիղներն ունեն դրանց սեփականատիրական իրավական փաստաթղթերը: Դեռևս դրանք ոչ ոք չի վիճարկել: Սա արդեն միջազգային իրավական մարմինների խնդիրն է, եթե հայկական կողմը դիմի: Մի հետաքրքրական փաստ. հայերի ազդեցությունն այնքան վիթխարի էր, որ 1907թ. Բաքվում ապրող ադրբեջանցի մի ազնվական պաշտոնապես դիմել է հայկական հոգևոր իշխանություններին՝ դավանափոխ լինելու և առաքելական հավատքն ընդունելու խնդրանքով: 7.Ցավոք, մեր ուշադրությունից դուրս է մնացել իրավապայմանագրային դաշտը, որը հայկական ազգային շահերի առումով ամբողջովին խաթարված է և ապօրինի: Խոսքը Մոսկվայի, Կարսի և այլ պայմանագրերի վերանայման, ինչպես նաև Սևրի հաշտության պայմանագրի ու Վ.Վիլսոնի իրավարար վճռի կիրառման մասին է: ՀՀ արտաքին գործերի նախարարությունն ընդհանրապես չի զբաղվում այս հիմնախնդիրներով: Մենք մոռացել ենք Արևմտյան Հայաստանի և Կիլիկյան Հայաստանի մասին, կարծես թե դրանք չեն եղել Հայաստանի կազմում: Չպետք է մոռանալ, որ Արցախը միաձույլ մի մարմին է և օժտված է ոգեղեն մեծ ուժով: Ժողովրդական դիվանագիտությունը դեռևս չիրացված անելիքներ ունի: 8.Մեր դիվանագիտությունը չի կարողանում անուղղակի ռազմավարության սկզբունքներով, այսպես կոչված, Ադրբեջանի դեմ հանել միասնական ճակատ, որը շատ արագ կարող է լուծել չարորակ ուռուցք դարձած «պետության» հարցը: Խոսքը մեր ուխտադրուժ հարևանի ապօրինի պետությունը էթնիկ ականների միջոցով պայթեցնելու մասին է: Լուրջ արգելք է նաև երկու հայկական պետությունների որդեգրած կառավարման տարբեր մոդելների առկայությունը, որը նրբորեն պարտադրել է արտաքին ուժը: Խախտված է համազգային ներդաշնակության սկզբունքը: 9.Մտքի տեխնոլոգիաների առումով հայկական կողմը ոչինչ չի անում, մինչդեռ ռազմական և մտքի ճակատներից վերջինս շատ կարևոր գործոն է: Մեզանում այս խնդրի ընկալումն իսպառ բացակայում է: Մանավանդ որ, մեր դեմ գործում է ուղեղային հզոր մի կենտրոն, որն իր ծրագրերը կառուցում է մեր միամտության, անտեղյակության և մակերեսային պատկերացումների վրա: Չկա իշխանություններ և փորձագետներ կապը, որն անխուսափելիորեն հանգեցնելու է բացասական ելքերի: Մենք այժմ գտնվում ենք քաղաքակրթական, հոգեբանական, ժողովրդագրական և այլ պատերազմների դաշտում, որը ենթադրում է լրջագույն մոտեցում և սթափ դիրքորոշում: Հարկավոր են նորագույն մեթոդներ, համալիր ծրագրեր և համադրական գործողություններ: Այժմ որոշ տվյալներով՝ աշխարհում կա 1 միլիոն արցախցիներ և նրանց ժառանգորդները: Նրանց կազմակերպումը էականորեն կարող է փոխել վիճակը: Կա նաև մեկ այլ գործոն.ՌԴ-ում արցախցիների հետ համագործակցում են որոշ ադրբեջանցի գործարարներ, որոնք ճիշտ քայլերի դեպքում մեզ համար կարող են լինել կարևոր գործոն: 10.Այս ամենի հետ էական են նաև հոգեբանական տեխնոլոգիաները, այն է՝ լավատեսական մոտեցումները Արցախի հիմնախնդրի լուծման հարցում: Սա խնդիրների համալիրի կարևոր բաղադրիչներից մեկն է: Քաղաքական մեր թիմը գործում է անվստահ և անվճռական, որը թևավորում է հակառակորդին ու նրան տալիս որոշակի շանսեր: Դրական ելքի և անպայման հաղթելու տրամադրությունը կառուցողական է և հիմնարար: Հայկական կողմը պետք է դադարեցնի բանակցությունները և անմիջապես պատժի հարևանների սանձարձակությունները և լկտիությունները: Դա պետք է անել մեծ տերությունների համաձայնությունը ձեռք բերելուց հետո, քանի որ գործ ունենք միջազգային հանրային կարծիքի հետ: Սարքովի այդ պետության նշածս հիմնադրույթները կարող են հիմք դառնալ մեր արդյունավետ գործողությունների համար: Մենք մեծ տեղ ենք տալիս, այսպես կոչված, Ադրբեջանին, որն անհիմն է և անիմաստ: Ռուբեն Նահատակյան քաղաքագետ, վերլուծաբան 31.05.2020թ.

Рост населения Земли сталкивается с узостью тех социальных структур, которые вмещают, организовывают и координируют все человечество. Каждая социальная структура, возникая как ответ на сложившуюся ситуацию, может охватить только ограниченное количество населения. Ограничений у социальных структур довольно много, не говоря о необходимости соответствующих энергетических ресурсов и обязывающих к действию компетенций. Поэтому вкратце можно выдвинуть тезис оптимальности: каждая социальная структура (система) имеет свои численные границы оптимально вмещаемого населения, которые она не может преодолеть. Если население растет, то социальная структура испытывает напряжение и должна претерпеть изменения, иначе она идет на слом и возникает анархия. Говоря более общо, никакой целостный социальный организм не может превысить определенных критических размеров, которые обеспечивают поддержку оптимальных условий существования его населения при заданных объемах его энергетики и других необходимых ресурсах. Эти размеры зависят от социально приемлемых условий, вовлекающих природные ресурсы, продукты питания и прочие факторы существования. Применяя этот тезис оптимального количества населения к конкретным странам, мы можем обнаружить в них серьезные деформации, как правило, незамечаемые изнутри. Попробуем более наглядно представить этот тезис. Правила поведения небольшой группы людей непрерывно испытывают изменения по мере того, как эта группа расширяется, достигает масштабов отдельного этноса или их совокупности, становится страной, государством, империей, глобальной трансграничной группой. Очевидно, что с изменением масштаба общения изменяется и культура взаимодействия. Общение односельчан нельзя расширить до международной научной конференции, правила поведения граждан одной страны не действуют в международном масштабе и т.д. Но что реально происходит в социальном плане? Социальная структура становится все более и более универсальной, начинает вмещать те формы общения и сотрудничества, которые ранее казались ей чуждыми. Одновременно, множится число неоднородных типов поведения, расширяется палитра социальных оценок и все это находит свое отражение в новых социальных институтах, обслуживающих более широкие пласты населения. Но одновременно, начинает крошиться выстроенная ранее стратегия развития данной социальной единицы, утрачивается смысл нахождения внутри нее ряда социальных категорий, которые начинают покидать страну. Для разрешения этой ситуации используется ряд вариантов. Например, спешно разрабатывается новая, более широкая стратегия развития, охватывающая как социальное поведение, так и новые виды технологической индустрии, и отвечающая специфике новых компетенций населения. В противном случае, при замораживании социальной структуры происходит расчленение социальной единицы на менее связанные социальные группы, в конечном счете, отдаляющиеся друг от друга вплоть до разрыва единства. Симптомом намечающегося распада служит приверженность к привычным технологиям и алгоритмам поведения, эффективным только в малых масштабах. Упомянутый тезис оптимальности помогает найти оптимальные, с точки зрения социальной адекватности, размеры населения в рамках имеющейся социальной структуры. И далее, он предлагает изменить социальную структуру так, чтобы она вместила большее количество населения, вплоть до имперских масштабов. Игнорирование соответствия социальной структуры пропорции оптимально вмещаемого населения приводит либо к неестественному социальному однообразию, которое в политологии зовется деспотией, тиранией, тоталитаризмом, закрывающими перспективы дальнейшего развития даже при наличии достаточных ресурсов и вызывающими нарушения в функционировании экосистем, либо, если социальная структура слишком широка и необъятна по своим возможностям для небольшого по численности населения, она начинает как насос всасывать в себя дополнительные потоки мигрантов, реализующих неохваченные коренным населением и доступные в рамках социальной структуры потенциальные виды деятельности. Пример – США. Эта закономерность позволяет выявить узкие места в социальной стратегии. Например, преобладание клановой психологии в широких гражданских контекстах указывает на провинциализм и местечковость существующей социальной структуры, ее адекватность только для круга узколобых слоев населения, которые сводят все вопросы к собственной выгоде. Или наоборот, местный служка налоговой или коммунальной службы наделяется чуть ли не дипломатической неприкосновенностью, важно излагает свои взгляды на международную безопасность. Т.е., ему дарованы данной социальной структурой слишком широкие полномочия. Таких несуразностей достаточно много в любой социальной структуре и они терпимы до тех пор, пока население не начинает «голосовать ногами». Но как предупредить нежелательное развитие событий? Группа армянских экологов под руководством Арама Габриеляна, члена Независимого Аналитического клуба, разработала оригинальный алгоритм выхода из воронки нежелательного развития путем прикладывания к административной социальной структуре «общественного костыля» — Совета инициативных граждан, фиксирующих возникающие недочеты. Тезис об оптимальности исправляет эти недочеты, укладывая все социальные позиции в сопутствующие им экологические и международные обстоятельства. Каждое действие рассматривается через всю совокупность действующих факторов – внешних и внутренних. Поскольку все естественные условия среды, необходимые для жизни, играют равнозначные роли, то недостатки в социальной структуре выявляются через нарушение равнозначности, т.е., умаление значимости некоторых факторов. Одновременно поиск средств ведется и на поле новых технологий развития, которые отличаются большей энергосберегаемостью. Любая естественная система развивается лишь за счет использования материальных, энергетических и информационных возможностей окружающей среды. Поэтому попытки автаркии, т.е., абсолютно изолированного саморазвития отдельных хозяйств невозможны. Соответственно, надо преодолевать страх перед плохо прогнозируемыми глобальными процессами и помнить, что любая более высокоорганизованная социобиотическая система является потенциальной угрозой для менее организованных систем. Поэтому надо пытаться понять законы целостности, а встроиться в нее малой социальной системе поможет организуемый общественный Совет инициативных граждан, который возьмет на себя поиск более эффективных путей развития. В лице этого Совета инициативных граждан малая социальная система приобретает естественного защитника, так как по законам природы выживает только та малая часть, которая не противоречит Целому. А Совет поможет отслеживать дефекты социальной структуры, координировать и рассчитывать энергетические затраты, гармонизируя отношения с природой и с Целым. Приобщение к Целому облегчается кумулятивностью его развития. Онтогенез социальной системы является кратким повторением стадий исторического развития Целого (филогенеза данного вида), то есть развитие социальной системы сокращенно повторяет историческое развитие всего человечества. Успешность социального развития зависит от охвата социальной структурой всей совокупности факторов. Они должны иметь единую интерпретацию: известно, что все компоненты структуры функционально соответствуют друг другу, выпадение одной части системы неизбежно приводит к выключению связанных с ней частей системы и функциональных единиц. Причем целое всегда будет иметь особые свойства, отсутствующие у его частей. Таким образом, путем реализации известного закона усложнения социальной организации, в силу которого ее развитие приводит к ее усложнению путем дифференциации ее органов и функций, социальная структура приобретает в лице Совета инициативных граждан само-корректора, профилактически предупреждающего нежелательное развитие событий. Э.Р. Григорьян Дополнительный материал по теме: https://www.youtube.com/watch?v=07orQUmkw7k

Հայաստանում DTRA կենսալաբորատորիաների հիման վրա ամերիկացիները սկսել են մեզ համար չափազանց վտանգավոր փորձարկում՝ թեստավորում են միջատաբանական զենքի, այսինքն՝ վարակիչ հիվանդությունների տարածման համար միջատների օգտագործման արդյունավետությունը։ Այս մասին տեղեկանում ենք ռուսական ԶԼՄ-ներից։Տեղեկացվում է, որ ԱՄՆ պաշտպանության նախարարության ռիսկերի նվազեցման գործակալությունը (DTRA) ակտիվորեն համագործակցում է Հայաստանի կառավարության հետ «Կենսաբանական սպառնալիքի նվազման ծրագրի» (BTRP) գծով։ «Հայկական կողմին առաջարկվել է աջակցություն Հայաստանում լաբորատորիաների ունիվերսալ համակարգի զարգացման ռազմավարական պլանի մշակման գործում։ Հիվանդությունների համաճարակաբանական վերահսկման էլեկտրոնային ինտեգրված միասնական համակարգի ներդրում Հայաստանի նախարարություններում և գերատեսչություններում։ Առողջապահության ոլորտի վեց լաբորատորիաների վերակառուցում և արդիականացում՝ միջազգային պահանջներին համապատասխան։ Կենսաինժեներների ուսուցում և կենսանվտանգության սարքավորումների սերտիֆիկացման գործընթացի ներդրում։ Լաբորատոր նյութերի, ռեագենտների, ծախսվող նյութերի, ինչպես նաև դաշտային պայմաններում աշխատանքների համար անհրաժեշտ սարքավորումների տրամադրում»,- ասվում է հաղորդման մեջ։ Այս ուղղությամբ ամերիկյան կողմը ԱՄՆ հիվանդությունների վերահսկման կենտրոնի հիման վրա կազմակերպել է նաև հայ համաճարակաբանների և բժիշկների ապահովման դասընթացներ և թրեյնինգներ։ Հայաստանցի ավելի քան 250 մասնագետ ստացել է ուսուցում լաբորատոր որակի կառավարման, կենսանվտանգության, լաբորատոր սարքավորումներով աշխատելու, հատկապես վտանգավոր հիվանդություններ փոխանցողների վերահսկման գծով։ 150 համաճարակաբան սովորել է ներդնել էլեկտրոնային համաճարակաբանական վերահսկման համակարգ։ 8 մասնագետ սովորել է ներդնել գեոտեղեկատվական համակարգեր։ Ավելին, (BTRP) շրջանակում նախատեսվում է ուսուցանել և խորհուրդներ տալ անձնակազմին, պատրաստել կադրեր ամերիկյան ստանդարտներին համապատասխան, մշակել և ներդնել հիմնական ղեկավար սկզբունքները, որոնցում ներկայացված են ազգային և ամերիկյան կողմերից հիվանդությունների համաճարակաբանական վերահսկման տվյալների փոխանակման չափորոշիչները։ Սակայն փորձագետները կարծում են, որ Հայաստանում DTRA կենսալաբորատորիաների հիման վրա կատարվում է միջատաբանական զենքի՝ վարակիչ հիվանդությունների տարածման համար միջատների օգտագործման արդյունավետության թեստավորում։ Կան փաստաթղթեր, որոնք ցույց են տալիս, որ ամբողջ թափով կատարվում են փորձեր ֆլեբոտոմինային կամ ավազի ճանճերի, ինչպես նաև մոծակների հետ, որոնք մարդուն վարակում են խայթելիս, մասնավորապես՝ լեյշմանիոզով, չիկունգունյա վիրուսով, էնցեֆալիտով, դենգե և Ռիֆթ-Վալիի տենդով։ Պենտագոնը նախկինում էլ էր հետազոտություններ անցկացնում վարակների տարածման համար միջատներին օգտագործելու ուղղությամբ։ Ինչպես տեսնում ենք, ամերիկացի գործընկերները հայ մասնագետների մասնագիտական որակավորման բարձրացման գործին լուրջ, պինդ ու հիմնավոր են կպել։ Ընդ որում՝ բացահայտ հայտարարվում է ոչ թե միջազգային, այլ հենց ամերիկյան ստանդարտների ու որակի նշանների գերակայության մասին՝ կադրեր պատրաստելիս։ Ընդ որում՝ հետազոտություները կատարվում են ավելի շուտ հարձակողական, այլ ոչ թե պաշտպանական հունով։ Դրա օրինակն է որպես վարակիչ հիվանդությունների տարածման գործիք միջատների հետազոտումը։ Ինչպես ավելի վաղ գրել էր EADaily-ն, Հայաստանը կարող է հետաքրքիր լինել DTRA-ին ոչ միայն նրանով, որ սահմանակից է Իրանին և հարևան Ռուսաստանին։ Վրաստանի հետ սահմանը ամերիկացի մասնագետներին թույլ է տալիս հետևել նաև փորձարկումների հետևանքներին, որոնք իրականացվում են հարևան երկրում, Լուգարի կենտրոնում։ Ինչպես տեսնում ենք, Փաշինյան Նիկոլի լակոտակրատիան և գրանտակերների հանրույթը, լծվելով ամերիկացիների կառքին, Հայաստանը վերածում են ապրելու համար վտանգավոր վայրի։ Դրա համար էլ սաբոտաժի են ենթարկում Ռուսաստանի հետ պայմանավորվածությունները ամերիկյան լաբորատորիաներ ռուսաստանցի մասնագետների մուտքի թույլատրման մասին, արգելակվում է համապատասխան պայմանագրի ստորագրումը։ Տեսնենք, թե որքան երկար լակոտակրատները կփորձեն Ռուսաստանի, Իրանի ղեկավարության և հայ հանրության նորմալ հատվածի նյարդերի ամրությունը։ Մայիսի 25, 2020

(հայեցակարգային զննություն) Հայի տեսակն իր պատմական զարգացման ողջ ընթացքում մշտապես եղել է քաղաքակրթական առաքյալ, քանի որ ամենուրեք տարածել է մշակութային արժեքներ և հարստացրել մարդկությանը: Հայերը կատարել են ուսուցիչների և վարժապետների անզուգական դեր: Այս հանգամանքը առաջավոր մարդիկ բարձր են գնահատել և ընկալել են մեր քաղաքակրթիչ անփոխարինելի գործառույթը: Այսպես հայկական մշակութային ժառանգություն է նաև Պելազգյան(Աբեղյանք) կամ Մինոսյան քաղաքակրթությունը, որովհետև մշակութաբանական էանիշներով (ատրիբուտներ) այն շատ ընդհանրություններ ունի մեր մշակույթի հետ: Անգամ այժմյան կրետացիները պնդում են, որ իրենք հույներ չեն, այլ կրետացիներ: Բավականին ուշագրավ փաստ է: Էլ չենք նշում մեր նախնիների Ամերիկայում թողած հսկայական հետքերի մասին: Եվ դա բնավ էլ պատահական իրողություն չէ, քանի որ Հայկական լեռնաշխարհը եղել է մարդկային վերջին քաղաքակրթության բնօրրանն ու ծննդարանը: Առաքյալությունը հայի արյան բաղադրությունն է և վարքագծի առանցքը: Դա անմիջականորեն կապ ունի մեր քաղաքակրթական էության հետ: Հայն ստեղծված է աստվածային կամ տիեզերական կարգուսարքը պահպանելու, քաղաքակրթություն արարելու, պաշտպանելու և տարածելու համար: Հետևաբար, դա բխում է մեր ներքին բովանդակությունից: Այժմ մենք պարզապես ժամանակավորապես կորցրել ենք առաքելության այդ մտածողությունը: Արդի և նախկին մութ ու պղտոր ուժերը հանապազ կերպով նյութում են սադրանքներ և խարդավանքներ, որոնք իրենց սուր ծայրով ուղղված են մարդկության դեմ: Եվ այս շրջանակներին թվում է, թե արդեն իրենք ամեն ինչի հասել են և անսահմանափակ ու միահեծան ձևով իշխում են Երկրի վրա: Սա խոր մոլորություն է և անտեղյակություն: Ընդհանրապես Բնության մեջ և Տիեզերքում գոյություն ունի դինամիկա և շարժում, ոչ մի բան հավերժական չի կարող լինել: Այդ ուժերի դեմ ևս կան արժեքներ կրող ավելի հզոր բևեռներ, որոնք կարող են հաջողությամբ դիմագրավել և հաղթել խավարի զավակներին: Այսօր մենք շարունակում ենք մեր նախնիների լուսավոր ավանդույթներն ու դրական գործերը: Նորօրյա առաքյալները գիտեն իրենց անելիքը և գործերը: Նրանք պատրաստ են կատարել աստվածահաճո իրենց դերն ու գործառույթը, որպեսզի ծառայեն մարդկությանը և Աստծուն: Օրինաչափ է նաև, որ Հայկական լեռնաշխարհը եղել է լույսի պաշտամունքի կենտրոն: Ուստի և հայերը դիտվում են իբրև լույսի զինվորներ և առաջընթացի կրողներ: Ըստ տիեզերական բեմագրի(սցենարի)՝ նրանց է վերապահված արժեքների պահպանությունը և հանրային առողջության հիմնախնդիրները: Սա շատ պատասխանատու գործ է, որից էլ կախված է հանրության ապագան: Ամբողջ խնդիրն այն է, որ կենսական բանաձևերը և տեխնոլոգիաները ի վիճակի են լուծել ցանկացած բարդության հարց և արմատապես բարելավել կեցությունը: Առաքյալների դերն այս գործում հիմնականն է, քանի որ նրանք դա անելու են միտքն ու հոգին կրթելով: Իսկ կյանքն էլ հարատև ուսուցման և կրթության մի գործընթաց է: Այնպես որ, մենք տիեզերական ռիթմիկայի մեջ ենք: Մեզ սպասում են հրաշալի պայմաններ և զարթոնքի արարչական մի մթնոլորտ: Այս ճանապարհին կան բազում խոչընդոտներ և արգելքներ, որոնք հաղթահարելի են և վերացման ենթակա: Պայքարի լավատեսությունը և արարման անկասելի ընթացքը կարող են հրաշքներ գործել: Իսկ նմանօրինակ հրաշքներին ես հավատում եմ, քանի որ ունեմ գալիքի տեսլականը: Սա է առաքյալի հավատամքը և հավատո հանգանակը: Ռուբեն Նահատակյան 26.05.2020թ.

ետք է նշել, որ մարդկության պատմությունը դեռևս խորունկ գիտական եղանակով ուսումնասիրված չէ և գտնվում է մակերեսային զննության շրջափուլում: Սա վտանգավոր վիճակ է, քանի որ ճշգրտորեն չի արձանագրում օրինաչափությունները և կանխորոշում զարգացման միտումները: Նախկին և ներկայիս գիտնականները հիմնականում անտեսում են Բնության և Տիեզերքի օրենքները և դրանք չեն դիտարկում մարդկային հասարակության հարթությունում: Հայոց պատմության դեպքում դրանց անտեսումն ու արհամարհումը հանգեցնում է լիակատար կործանումների և ցեղասպանությունների: Մեր պատմության էջերում կան այս հիմնադրույթի ապացուցման բազմաթիվ օրինակներ: Նշենք Մեծ եղեռնի փաստը և դրա հետագա դրսևորումները Ադրբեջանում, երբ մեզ թշնամի ուժերը կարողացան անարգել ձևով վերացնել կամ դուրս մղել տեղի հայերին: Սա ցույց է տալիս, որ մեզանում իսպառ բացակայում է գրագետ և ինտելեկտուալ փորձագետների խումբը: Լեհ սոցիոլոգ Լ.Գումպլովիչը իրավացիորեն առաջ է քաշում Պարբերականության օրենքի դրույթը, որը կարող է տալ շատ հարցերի պատասխաններ: Թերևս, պետությունների կյանքին ու պատմությանը բնորոշ են վերելքները ու վայրէջքները: Այս առումով պատմությունը հիշեցնում է մի իսկական ճոճանակ, որին ներհատուկ են տատանումներն ու խոտորումները: Մեր կարծիքով՝ մենք գործ ունենք տիեզերական մի օրենքի հետ, որը կոչվում է Տատանման օրենք: Այս օրենքի տրամաբանությամբ է պայմանավորված կենսաբանական ձևերի ծնունդն ու զարգացումը: Ուշագրավ է, որ մարդկությունն ապրում է առաջընթացի և հետընթացի ռիթմերով՝ պտույտներ գործելով և մշտապես վերադառնալով իր նախկին դրությանը: Բայց դա սովորական և առօրեական շարժում չէ, այլ մի նոր որակի վիճակ: Այս միտքն էր հայտնում նաև Հիսուս Քրիստոսը, երբ նշում էր նախկին շրջանին վերադարձի մասին: Նման տեսակետը մեկնաբանում է կյանքի անընդհատության և տրամաբանական զարգացման իմաստն ու բովանադակությունը: Այժմ պատմական անհրաժեշտություն է խորապես հետազոտել պետությունների և ժողովուրդների պատմական զարգացման օրինաչափությունները ու պարզել նրանց անկումների և վերելքների ճշգրիտ ռիթմերը: Դա մեզ կտա անփոխարինելի տեխնոլոգիաներ, որպեսզի մենք կանխենք անցանկալի դեպքերը և մեզ համար ապահովենք անվտանգ կեցություն: Այս մոտեցումը իրատեսական և գործնական է, որը կարող է աննախադեպ հաջողություն բերել մեր ազգին: Մենք համոզված ենք, որ հնարավոր է ապահովել կայուն զարգացման ռիթմ և հաղթանակների հաջորդական մի շղթա, որը կարող է մեզ համար ունենալ խթանիչ ազդեցություն ու արարչական մի հոգեվիճակ: Բնականաբար, այդ պարագայում կվերանան վատատեսությունը, անելանելիությունը և վախն ապագայի նկատմամբ: Վերելք-վայրէջքների այս հիմնադրույթը գործում է նաև մարդու կյանքի ողջ ընթացքում: Ցիկլայնությունը շոշափելի և ընկալելի է բոլորի համար, բայց հանրության մեջ բացակայում է այդ երևույթի համապարփակ գիտակցումը: Ժամանակն է հայության և ՀՀ խնդիրներին մոտենալ խիստ գիտական և ռազմավարական տեսանկյունից և ոչ թե իրադրական ու հուզական դիրքերից: Պետք է փոխել հետազոտական աշխատանքի ամբողջ մեթոդաբանությունը և նորովի դիտարկել բարդ երևույթները: Մենք հետ ենք մնում միջազգային զարգացման միտումներից և հայտնվում բավականին անպաշտպան վիճակում: Իսկ եղած հնարավորություններից բնավ էլ չենք օգտվում: Հարկավոր է սթափվել և լինել գործնական դիրքորոշման կրող և կիրառող: Ռուբեն Նահատակյան 13.05.2020թ.

Ժամանակը բաժանվեց երկու տարաբևեռ մասի՝ նախակորոնավիրուսային և հետկորոնավիրուսային դարաշրջանների,որոնք սկզբունքորեն տարբեր իրողություններ են: Սա յուրատեսակ մի ջրբաժան եղավ մարդկանց պատկերացումների և ըմբռնումների առումով: Թվում է, թե մենք գործ ունենք ցիկլային զարգացման մի երևույթի հետ: Նախկինում եղել է աղավաղված մի աշխարհ, ծուռ հայելիների թագավորություն, ուր չեն եղել ճշմարտություն, արդարություն և մաքրություն: Մարդկանց հասցրել էին ծայրահեղ աղքատության և հոգևոր դատարկության: Մենք մոռացել էինք կյանքի մշակույթը և ապրում էին անհետաքրքիր և անլիարժեք: Սա զգալիորեն նսեմացնում էր կյանքի արժեքներն ու իմաստը՝ կեցությունը վերածելով տաղտկալի և անհեթեթ մի ոլորտի: Այժմ մարդիկ արդեն ձանձրացել են այդ ամենից և այլևս չեն ուզում ապրել հնացած և իրենց դարն ապրած հասկացություններով: Իր դերն է կատարում ինքնահայեցումը: Մենք սկսում ենք ավելի ուշադիր լինել մեր ներաշխարհի, հույզերի և ապրումների նկատմամբ: Տափակ և ճղճիմ երևույթները մեզ արդեն հոգնեցնում են: Նյութական իրողություններն այլևս քիչ են ճնշում մեր գիտակցության և հոգեբանության վրա: Մենք ակամա հայացքներս հառում ենք դեպի Երկինք, դեպի Տիեզերք, ուր թերևս գտնենք մեզ հուզող հարցերի պատասխանները: Իսկ վերին հեռաստանները մեզ ձգում են մի անմեկնելի հրապույրով ու գրավիչ պատկերներով: Մարդիկ ցանկանում են մոռանալ հուսահատությունը, հոգսը, անելանելիությունը և ընկճախտը, որպեսզի վայելեն կյանքի ամբողջ բերկրանքը: Եվ սա օրինաչափ հոգեվիճակ է: Իսկ ինչու՞ մենք այդքան երկչոտ ենք և անվստահ: Մի՞թե չունենք ուժեղ կամք և հաստատակամություն, որպեսզի հասնենք երջանիկ ու անվրդով կեցության: Մարդը ինքնաճանաչման ընթացքում է և շուտով կունենա երևակայության թևեր, որոնք նրան կհասցնեն դեպի բաղձալի նպատակներ: Կարծում ենք, որ սա է ապրելու հետաքրքրությունը: Մարդիկ կարիք ունեն ուսուցիչների և խնամարկուների(կուրատորների), որոնք կարող են օգնել ու սատարել: Այո, հոգածությունը և խնամքը հանրային ուշադրության առարկա են, իսկ հասարակությունը ապրում է մարդասիրական և այլասիրական սկզբունքներով: Մինչդեռ անցյալում մարդը ոչ մի արժեք չուներ և արհամարհված էր: Հիմա փոխվում են ըմբռնումները և ընկալումները: Նաև մեր հայացքը կյանքի նկատմամբ: 2 Ներկայումս կտրուկ մեծանում է պահանջարկը արվեստի և գրականության նակտամամբ: Մեզ ձգում է գեղեցկի, վեհի ու վսեմի աշխարհը՝ տանելով մի զարմանալի ճամփորդության և կրթելով մեր հոգին: Մենք սկսում ենք ապրել համամոլորակային զգացումներով և գեղագիտական պատկերացումներով: Չէ՞ որ մարդկությունը միասնական հասկացություն է: Շնչելն ավելի դյուրին է դառնում, և մարդն սկսում է ավելի շատ ժամանակ հատկացնել հոգևոր և մշակութային իր պահանջմունքներին: Իսկ այս երևույթը բարձրացնում է կյանքի նշաձողը: Ես փակում եմ աչքերս և ընկղմվում չքնաղ մի աշխարհի մեջ, ուր չկան տառապանքներ, հուսահատություն, մաղձ և չարություն: Սա, հավանաբար, մերձակա մեր կյանքն է՝ լի անակնկալներով և բաղձալի հույզերով: Մարդը բնության և Տիեզերքի մի մասնիկն է ու ապրում է այդ իրականությամբ՝ կառուցելով ապագայի իր շքեղ դղյակները: Ի վերջո, հաստատվելու է վայելքի մթնոլորտ: Մարդկությունը շարժվում է ներդաշնակության, ամբողջականության, բարության և արդարության օրենքներով ու սկզբունքներով, որոնք հանգեցնում են խաղաղ և հանգիստ կեցության: Ռուբեն Նահատակյան 28.04.2020թ

(քնարական խոհեր) Մարդը չքնաղ մի մեղեդի է, որը հնչում է միայն իրեն հատուկ հնչյուններով ու ռիթմով: Ընդ որում, այդ նվագը ներդաշնակվում է Բնության և Տիեզերքի մելոսի հետ, քանի որ նա կտրված չէ ոչնչից, այլ կազմում է գեղեցիկ մի ամբողջություն: Մարդը բնությունից վերցնում է այն, ինչ իրեն անհրաժեշտ է; Եվ սա նման է հեքիաթի և այն էլ զարմանահրաշ հեքիաթի: Եթե մարդու մեղեդին քեզ համար հարազատ է և հոգեմոտ, ապա ստեղծվում է սերտ կապ հոգեկան կամրջի տեսքով: Այդ պարագայում գործում է երջանկության և երանության վիճակը, որը վերածվում է նիրվանայի: Մեզ այնքան քիչ բան է հարկավոր իսկական երջանկության և վայելքի համար: Իսկ մենք հայտնվում ենք եթերային մի վիճակում, երբ երկինքն ու երկիրը փարվում են իրար՝ ազդարարելով կյանքի օրհներգը: Այն էլ ասենք, որ մեղեդին ալիքների և հաճախությունների մի ընթացք է, որը առաջնորդում է դեպի հաճելի մի ճամփորդության: Երբ հոգին մաքուր և անեղծ է, ապա հիշեցնում է զանգակ, որը հնչեցնում է վայելքի գրավիչ նվագը: Թվում է, թե դու մի սքանչելի տաճարում ես և ունկնդրում ես հոգևոր երաժշտություն: Մարդկանց մտերմության և բարեկամության հիմքը փաստորեն ներքին այդ մեղեդին է, որը մշտահունչ է և արարչական: Իսկ մեղեդիները բնության մեջ և Տիեզերքում բազմազան են և յուրօրինակ: Կոմպոզիտորները ներքին լսողությամբ լսում են դրանք և վերածում երաժշտական հրաշքի: Ամենուրեք խրախճանք է և հույզերի հանդես: Միայնակ մարդու նվագը թախծոտ է և տրտմալի, որը կարող է հասցնել ինքնամեկուսացման մղձավանջի: Խրախճանասեր և կենսախինդ մարդը նմանվում է գեղահունչ նվագարանի, որի նոտաները մեզ հրամցնում են կյանքն ըմբոշխնելու անկրկնելի պահեր: Երբ մարդը լիաթոք ծիծաղում է, թվում է, թե նվագում է նրա հոգու երգեհոնը՝ քեզ զարմացնելով ձայներանգի ելևէջներով: Այո, կյանքը տոն է և այն էլ արժեքներ ընկալող մարդկանց շնորհիվ: Իսկ լույս ճառագող ժպիտը կարող է քեզ հասցնել խենթության: Եթե մարդու մեջ հնչում է տառապանքի և հուսալքման մեղեդին, ապա հոգևոր կամուրջները փլուզվում են և հոգիների կապը խաթարվում է: Սա էլ է օրինաչափություն, գուցեև դրամատիկ մի իրողություն: Կենդանիների և թռչունների անզուգական ձայները բնություն կոչվող օպերայի ապշեցուցիչ արարներ են, որոնք մեզ սովորեցնում են ապրել և գայթակղվել գեղեցկության առեղծվածով: 2 Լսում ես մարդու մեղեդին և քո մեջ արթնանում է բանաստեղծը, երաժիշտը, երգահանը, կյանքի արժեքն իմացողը, որը համ ու հոտ է տալիս կեցությանը: Ունկնդիր լինենք մեր ներքին երգին ու նվագին, որը կեցության իմաստն է և տրամաբանությունը: Այդ դեպքում կարող ես ըմբոշխնել բազում ձայներն ու հնչյունները և քեզ զգալ որպես բնության հարազատ զավակ: Իսկ սա արդեն բարձրագույն ընկալում է և զգացողություն: Թող կյանքը հարատև լինի և այդ համանվագում հնչեն մարդու ներքին թրթիռները: Կեցության արբեցումն ամեն ինչ է, իսկ բարդույթները՝ ոչինչ: Երկնային թագավորությունը ևս լի է այլազան մեղեդիներով և նրբին ալիքներով: Աստղերը, միգամածությունները և մոլորակներն էլ իրենց ձայնային աշխարհն ունեն և մեզ ապշեցնում են իրենց նրբազեղ գեղգեղանքներով: Ամենուրեք սեր է ու խնդում և ամեն ինչ Աստծո ալիքի վրա է: Ե՛վ անվերջ է այդ մեղեդին, և՛ անվախճան հիացմունքի պահը, քանի որ մարդիկ ստեղծարար սարդի նման հյուսում են իրենց սարդոստայնը: Հույն նշանավոր իմաստասեր և մաթեմատիկոս Պյութագորասը ունկնդիրն է եղել երկնային երածշտության: Այո, մենք վերակերտում և վերամարմնավորում ենք բնական ու տիեզերական հնչյունները՝ դրանց հաղորդելով մեր հնչյունն ու թրթիռը: Կեցությունը, հիրավի, կառուցված է գեղեցկի ու վեհի սկզբունքներով, միայն թե դա պետք է կարողանալ ընկալել և վերաիմաստավորել: Գռեհկությունը, խաբեությունը և վայրագությունը աղարտում են այս աշխարհը և կյանքի դրախտը վերափոխում իսկական դժոխքի: Սա պետք է մշտապես նկատի ունենալ: Փառաբանենք Բարձրյալին և լինենք նրա էությանը հարազատ: Դրական և բարի զգացումները մեզ հասցնում են երկինք՝ դեպի Աստծո արքայություն: Ռուբեն Նահատակյան 21.04.2020թ.

(բացահայտման փորձ) Սա այն հասկացությունն է, որն ակամա նպաստում է զգացմունքների ամեհի հորդանքին: Այս հոգեվիճակն անզուգական է և արարչական; Այլ կերպ չէր էլ կարող լինել: Ակամա թերթում ես կյանքի մատյանը և կարդում քո սիրո չքնաղ էջերը, որոնք ամեն մեկը հոգու մի բանաստեղծություն են: Սերը ներշնչանքի աղբյուր է և բոլոր գործերի հեղինակն ու արարողը: Սիրո էակին գրկելը նույնն է, ինչ Բնությունն ու Տիեզերքը ըմբոշխնելը: Սա մի անպատմելի վիճակ է: Առանց սիրո կյանքը պարզապես կանգ կառնի, քանի որ կկորցնի իր իմաստն ու իմաստասիրությունը: Եվ սա բնավ էլ չափազանցություն չէ, որովհետև բացահայտում է կեցության խորհուրդն ու գաղտնիքի խեցիները: Իսկ առեղծվածն ու հանելուկը հոգին պարուրում են անբացատրելի մի շղարշով, որի սրսփումն իսկ արդեն պոեզիա է: Սիրո հոգեվիճակը նաև ինքնաճանաչման լավ հնարավորություն է և ստեղծագործաբար ապրելու հրաշալի մեկնակետ: Այն կտրում է քեզ ճղճիմ առօրյայից և տանում երազանքի ուղիներով: Դու արդեն ապրում ես կնոջ հմայքի դաշտում և լսում երգեցիկ թռչունների կախարդական դայլայլը: Սերը կյանքի հիմքն է և շարժման առանցքը, առանց որի ոչ մի բան չի կատարվում: Մենք բոլորս էլ հույզերի և ապրումների հորձանքում ենք, որի գալարները մոտեցնում են մեզ մեծ երջանկությանը: Սիրելիս հոգուդ մեջ հնչում են տերյանական նրբին մեղեդիները, և դու դառնում ես աշխարհի իրական տերը: Անզուգական սիրերգակ է Սայաթ-Նովան: Սա է երանության լուսավոր այն արահետը, որով ընթանում է մարդկությունը: Սիրո կախարդանքը մաքրում է մարդու հոգին և միտքը մղում սլացքի: Սա դժվար է բացատրել, բայց ընկալել հնարավոր է: Կեցության թովչանքը հենց այս կետում է պարփակված: Մենք սիրահարվում ենք և հետագայում ամեն անգամ մի առանձին հիացքով հիշում աստեղային այդ ժամերը ու ստանում սիրո նոր ազդակներ: Սա դիալեկտիկա է և վայելքի յուրատեսակ մի ուղերձ: Հարկավ, կյանքը սրընթաց շարունակվում է և մեզ տանում անակնկալի կեռմաններով, ուր սպասում են բազում փորձություններ և կտրուկ անցումներ: Իսկ մենք խենթորեն սիրահարվում ենք և ամեն անգամ տրվում անսահման հաճույքների: Մենք կարկամում ենք գեղեցկուհու նրբօրոր քայլքով, ժպիտի հանելուկային երանգներով և սեթևեթանքի անընդհատ ծավալումներով: Այո, սա զգացումների մի հրավառություն է, երբ դու դառնում ես համայն Տիեզերքի տերն ու տիրականը: 2 Սերը նաև բուժում է տառապած հոգին, քանի որ քեզ ապահովում է հոգու անդորր և երանավետ մի վիճակ: Դու դառնում ես հավերժության ճամփորդ և անուղղելի անրջող: Քո ներսում լսվում են Բեթհովենի կամ Շոպենի հոգեթով մեղեդիները: Դու հզորանում ես և դառնում ավելի հետաքրքիր, ինչպես նաև բարձրանում է քո ինքնագնահատականը: Եվ սա իրական չափում է և ճշգրիտ սահմանում: Մի ժպիտ կամ շարժում, և դու դառնում ես հույզերի թագավորության միահեծան տիրակալը: Սերն ընկած է մշակույթի ակունքներում և ծագել է մարդկության արշալույսին: Դա կենսատու մի ջահ է, որը լուսավորում է մեր ուղին: Սերը նաև խիստ անհատական և բազմագույն երևույթ է: Դրանից մարդու արյան հոսքն ավելի է հորդանում, և դու վերանում ես առարկայական իրականությունից: Սերը մեր անբաժան ուղեկիցն է լինելու ամբողջ կյանքի ընթացքում: Գրաբարում «սեր» բառը գրվել «սէր » ձևով, ուր «է»-ն աստվածային էության նշանն է: Սա ուշագրավ հանգամանք է, քանի որ բացահայտում է մարդու և Տիեզերքի անքակտելի կապն ու աղերսակցությունը: Չ՞է որ սերը համատիեզերական երևույթ է և անանց արժեք: Հետագա սիրազուրկ ժամանակներում դրա գրությունը փոխվեց և մենք հոգեպես շատ աղքատացանք: Սերը միշտ էլ հաղթանակում է և հաստատում սրբազան իր իշխանությունը: Ռուբեն Նահատակյան 22.04.2020թ.

Многие науки в поисках образцов невероятной координации действий обращаются к мудрости человеческого организма. Поддержание здоровья в нем обеспечивается множеством взаимообусловленных связей (сложнейшей кибернетической системой, которая постоянно центрирует организм), в основании которого лежит постулат — все клетки работают друг на друга. Вот эти динамические связи, поддерживаемые специализированными органами и их реакцией на изменения в своем окружении, и есть центральный механизм адаптации. Каждый орган, система, клетка в контексте определенной ситуации значимы функционально по-разному, а вот в отношении к поступающей в организм энергии — все одинаковы. Эти положения согласуются с древними учениями, в которых жизнь представлялась как проявление вибрационной (биоэлектрической ) энергии. Эта энергия циркулирует по строго определенной схеме, по особым каналам, которые были названы меридианами тела. Они служат транспортными каналами для жизненной энергии по всему телу. Если есть закупорка канала, это приводит к отсутствию энергоснабжения в одних участках тела, и избытку энергии в других областях. Энергетические завалы могут быть результатом стрессов, травм, плохих привычек, жесткой диеты, отсутствия физических упражнений, и могут быть истинной причиной всех нарушений здоровья (физического / психического / духовного). Потоки энергии в нашем теле влияют на то, как мы себя чувствуем, о чем мы думаем, и определяют состояние нашего здоровья. Когда энергия жизненной силы в организме заблокирована, появляются различные дисбалансы и разной тяжести проблемы. Разблокировать завалы и призвана акупунктура. Иглами как бы пробивают бреши в закупоренных энергетических каналах и открывают их для свободной циркуляции энергии. Как создать такие технологии для улучшения общественного здоровья? Следуя вышеприведенной аналогии, теоретически это можно сделать только путем увеличения всевозможных положительных и отрицательных связей, ведущих к здоровью общества, усиления их пропускной способности (прочищение протоков), повышения их энергетической емкости, центрирования экономического метаболизма. Насколько эта аналогия верна? Для человеческого тела эффективность этих древних методов лечения организма давно доказана. Они были даже переоткрыты в 19 веке немецким ученым Р.Фоллем и названы акупунктурой. Это лечебный метод, основанный на воздействии на специальные точки, обладающие повышенным энергопотенциалом, и связанные с работой внутренних органов и систем. Воздействуя на эти активные точки на теле, запускается процесс самоизлечения организма, устранения нарушений различных функций, располагающихся на различных участках тела. Дополнительная энергия стимулирует остановленную или нарушенную функцию, вызывая естественное восстановление организма. Воздействие акупунктуры похоже на то, как если бы потокам воды ( энергии), сдерживаемым позади плотины, устранили бы все блокирующие их движение препятствия. Поскольку в природе все процессы структурно подобны, т.е., гомоморфны, то применительно к обществу эта схема предполагает, прежде всего, нахождение таких ключевых точек, в которых центрировано множество разветвляющихся связей, в целом охватывающих все общество. Как правило, эти точки энергетически и информационно более насыщены, более активны. Но эти точки не лежат на поверхности, как казалось бы. Предварительно эти процессы должны быть изучены, информационно доступны, прозрачны для всей экономики, в первую очередь. Основная гипотеза социологической акупунктуры состоит в том, что в отличие от организма процесс закупорки протоков энергии (разного рода нужных ресурсов) в общественном организме вызван неправильным (неоптимальным) строением социальной структуры. Помимо природных закономерностей, общественная структура всегда подвергается давлению различных и часто противоположных социальных сил. Смещение социальной структуры может быть обязано превосходящему давлению деструктивных сил, получивших в результате сложившихся обстоятельств временный перевес. Этот перевес может длиться тысячелетия, но если он оказывается постоянным, то мы уже не находим этого общества. Второе допущение предполагает скрытный характер функционирования информационно насыщенных ключевых точек. Оно почти очевидно, так как всякая более или менее важная для общества информация возводится в статус служебного пользования, за разглашение которой предусмотрены санкции. Третье допущение состоит в том, что каждая ключевая точка может быть охарактеризована собственной информационной сетью, проводящей присущие только ей и значащие что-то только для нее и внутри нее информационные сигналы и оповещения, иногда в виде кодов. Это своего рода аналоги меридианов – энергетических каналов в китайской акупунктуре. Раскодирование исходящих от них знаков, может свидетельствовать об искомом состоянии энергопроводящих (транспортных) каналов, в том числе, о наличии закупорок. В общественном плане естественное рассеяние энергии обязано функционирующим социальным институтам. Каждый из них выполняет важные функции по поддержанию общественного порядка. Но одновременно эти институты находятся во взаимно конкурентных отношениях, борясь за приращение прибавок энергии. При сильной государственной власти, межинституциональные разборки смягчаются и рассасываются арбитражной ролью правительства. Но при слабом государстве, взаимные препятствия усиливаются, вплоть до саботажа и полной деструкции деятельности. Иногда в этой борьбе активно участвуют и иностранные государства, глобальные субъекты и транснациональные корпорации, частные группы интересов. Но для нас совершенно неважно, кто участвует и почему? Ведется универсальная борьба за энергию и нас сейчас интересуют только методы противодействия ей. Сначала нащупаем методы и источники ослабления общества. В целом это делается наиболее эффективно с помощью его дерегулирования. Последние десятилетия показали нам всю мощь основных методов дерегуляции, столь стремительно обрушивших некогда цветущие страны. Главным принципом дерегуляции является разрыв связей между частями работающего организма. В ключевых точках, соединяющих между собой сотни обменных процессов, создаются искусственные препятствия, естественно, под благозвучными пожеланиями социальных преобразований. Чтобы в дело не вмешались эксперты и не подвергли критике «творящиеся безобразия», их предварительно тихо и молча убирают с этих позиций. Поэтому отсюда можно сделать первое диагностическое допущение: если где-то устраняют от работы лучших специалистов, то там готовится погром отрасли. Следующим шагом является резкое понижение уровня бытия данной социальной сферы. Деградируют профессиональное сознание, язык, лексика, упрощается механизм деятельности, вводятся примитивные, в основном, ограничительные правила, препятствующие связям между смежными подразделениями и организациями. Большое внимание уделяется разрушению налаженных цепочек поставок между предприятиями, созданию между ними конфликтных ситуаций. Провоцируются и поощряются внутренние раздоры в организациях. Суживается сфера обязанностей и круг необходимых компетенций сотрудников. Все более частные задачи довлеют над кругозором сотрудников. В следующей фазе – назначение новых, уже не столь компетентных руководителей, меняющих направления обменных потоков и всего ценного в «правильную» сторону. Уже из перечисленных шагов вырисовывается та стратегия, которая способна нейтрализовать намеренное разрегулирование общественных процессов. Это, прежде всего, умение поддерживать стойкую «дружбу до гроба». Ни в коем случае нельзя поддаваться намеренным провокациям и портить отношения с коллегами, смежными предприятиями, с вышестоящей администрацией. Любыми усилиями должна поддерживаться связь. Люди, не умеющие поддержать отношения, содержат в себе бациллы социальных разрушений. Ябедники и обиженные должны прекратить свое нытье, пока их не вышвырнули из круга общения. Активисты, берущие на себя ответственность за исправление ситуаций, наконец, получают свободу действий. Это называется расчищением протоков, препятствующих обменным процессам. Коллективы воодушевляются новыми перспективными и творческими задачами. Усиливается внимание к каждому сотруднику, обнаруживаются прежде не замечаемые ценные качества и умения. Они начинают дорожить тем, что раньше не замечали. Коллектив превращается в монолит. Это можно делать для любой организации. Следующим действием должна быть активность по подъему уровня социального бытия. В наших работах мы неоднократно обращались к этой процедуре и остановились на фиксации 5 уровней социального бытия и сопутствующих им 5 принципам социальной организации (1). Активизация социальной энергии – социологическая акупунктура — помогает переходить с одного уровня бытия-мышления на следующий. Переход на более высокий уровень обезвреживает все яды и провокации, строившиеся только для данного наличного бытия-мышления субъекта. Повзрослевшим детям уже не интересны фокусы клоуна и ясно видны его бутафорские аксессуары. Даже очернение или критика какого-либо субъекта воспринимается как похвала в его адрес, и желание познакомиться с ним поближе. Значит, это действительно стоящий субъект, если не пожалели своей энергии для его очернения. И, наоборот, скольких прославляемых в СМИ субъектов, мы видели в самом неприглядном виде, достойном не то, чтобы общественного признания, а прямо уголовного преследования. Последний уровень бытия-мышления – это объективное знание, которое не поддается ржавчине и боком выходит тем, кто им пренебрегает. Важно не только знание частностей, но и целого. Для овладения им необходимы универсальные личности, которые устанавливают связи между всеми социальными центрами с их суперспециализацией. Если диверсия – это разрыв связей, то их восстановление повышает энергетику, ввиду того, что знание частных вещей дополняется их синтезом, знанием всеобщего. Дорога к истине становится свободной. Теперь для достижения цели нужно затрачивать меньше энергии. Но воспитание универсальных личностей давно уже под запретом. По меньшей мере, с 325 г. н.э., когда византийский император Константин запретил античную культуру. Получило расцвет формирование человеческой личности как продукта идеологической фабрики. Приведем пример работы подобных фабрик. Например, в Армении не принято выслушивать собеседника до завершения его мысли. Перебивают все и на всех уровнях, от дружеского до официального. Это означает отсутствие умения слушать. А при отсутствии в культуре этого умения, можно закрывать все школы и вузы. Ученики и студенты бесполезно тратят свое время — они не умеют слушать и, следовательно, ничего не услышат. Откуда этот недостаток? Он искусственно и уже давно тщательно поддерживается определенными социальными институтами - агентами подобных идеологических фабрик. В них вливаются немалые деньги, чтобы ведущие теле- и радиопередач неоднократно на людях, в открытую демонстрировали эту, якобы, невинную манеру. Но она является настоящим социальным преступлением против общественного развития и является полноценной закупоркой социальной энергии, за которой следует взрывоподобное продолжение диалога. Именно нейтрализацией таких вредоносных институтов и занимается социальная акупунктура. Лечение этого недостатка культуры с помощью социологической акупунктуры заключается в привитии умения обуздывать себя, укрощать свой приступ к самоутверждению, устранять хвастовство и нахальство, проникнуться уважением к собеседнику. Иначе говоря, освоение общечеловеческой культуры нейтрализует вредоносное содержание информационных манипуляций. Помимо тренингов, в ключевых точках организаций, аккумулирующих большое число связей, назначаются особо подготовленные лица, не допускающие разрыва ни одной положительно ориентированной связи, в противовес тому, чем должна заниматься враждебная агентура. Еще один пример – та же система образования в Армении. Уверенно могу заявить, что она никуда не годится и должна быть срочно усовершенствована. Она представляет собой полноценную закупорку способностей и энергии студентов. Эта тема слишком объемна, чтобы коснуться ее в данной статье. Но со временем я напишу и об этом монстре, пожирающем годы жизни наших детей. А главное – я предложу альтернативные формы обучения, которые я развил, будучи замдиректора армянской школы в Москве, и проработав 20 лет ректором московского вуза – Института социальных наук. Основной принцип предложенной нами акупунктуры состоит в том, что вместо критики и административных взысканий, накладываемых на коллектив, наоборот, надо совершить вклад дополнительной социальной энергии, которая усилит способность коллектива к самоорганизации и самостоятельному устранению своих недостатков. Это то, что называют - «клин клином вышибают», или, иными словами, это предумышленная бифуркация как лечение, направленное на ликвидацию внешних негативных влияний и восстановление динамической гармонии. Ж.Пиаже называл это проблематизацией сознания. Акупунктура переводит внимание неудовлетворенного собой, своей жизнью человека с дефекта личности на осознание ее социального бытия-мышления, на дефект организационной стороны этого строя жизни, на механизмы общества, в котором живут индивиды, и на намеренную сконструированность этих механизмов таким образом, чтобы развилась именно подобная неудовлетворенность своей внутренней жизнью. Сегодня социальные науки, имея ключи к внутренней жизни человека, способны контролировать его эмоции, чувства, мысли. Если психолог, объясняя проблемы жизни пациента, вырывает их из широкого социального контекста, вне которого нет и не может быть понята их причина, то социальный ученый (социолог), наоборот, вкладывает все психосостояния в широкий социальный и, даже, исторический контекст. Самопознание приходит как результат понимания себя как части управляемого заданным путем общества, а облегчение страданий человека, теряющего живые связи со все более усложняющимся, становящимся все более анонимным, безликим миром, совершается обратной операцией – самостоятельным установлением более широких, более интенсивных, более чистых связей и отношений с людьми, выходящих за пределы механизмов управления. Большинство психологических проблем, страх, раздражение, стресс, гнев или безразличие — это естественная реакция на окружающую социальную среду, которая давно превратилась в фактор угнетения. Психолог же убеждает своего клиента, что его негативные реакции не отражают реальности, это его солипсические фантазии, и, в этом смысле, он его обезоруживает, лишает его готовности к устранению мешающих факторов, к утверждению иных, более адаптивных смыслов и норм бытия-мышления. Те, кто не в состоянии создать средства противодействия мешающим, деградационным факторам общественной жизни, уходят от невыносимого давления дегуманизированной атмосферы в душевные болезни. Так возникает общество глубоко несчастных людей — одиноких, вечно озабоченных, зависимых, душевно угнетенных. Они чувствуют, что живут, не живя, что жизнь проходит сквозь пальцы, как песок. Наш подход предлагает всем стать хозяевами не только своей жизни, но и своего общественного здоровья: быть и врачами, и пограничниками, и государственными чиновниками своей идеационной общественной жизни. Никому нет доверия, прочен только собственный путь к истине. Но посмотрите на армянских ученых, на этих официальных носителей «истины». Надутые, высокомерные, избегающие общения с «простыми людьми», безапелляционно и категорично высказывающиеся по далеким от их знаний вопросам, не умеющие поддержать отношения с коллегами, и никогда не привлекающие своим обликом любознательных студентов. А ведь, смысл приобретенного знания — в его передаче другим, в подъеме общего уровня понимания мира и сокращения неизбежных ошибок. Кто их сформировал такими — прямо противоположными сути и цели познания? Действующий "подпольно" социальный институт, чью "тонкую" работу не распознали даже официальные социологи. И кому они нужны, если не смогли самостоятельно избавиться от магии идеологической фабрики, искусственно формирующей анти-общественные типы, чье воздействие на общество выливается в его ослабление. А ведь на этой фабрике человеческого поведения прекрасно понимают, кого и для чего лепят. Человек, способный решать сложнейшие математические задачи, не состоятелен в эмоциональных отношениях с другими людьми. Он не понимает те формы жизни, которые не поддаются узкой рационализации, и, как и компьютер, владеет только формальной, стандартной, наукообразной речью, не прочитывая нюансов живого, часто нелогичного языка. Общение для него лишь средство коммуникаций, как машина-компьютер, он передает и принимает информацию. Именно таких роботов-ученых готовят сегодня вузы и академии. И зачем государство годами финансировало бесплодный научный центр «Нораванк», если от него не осталось ни одной, самостоятельно приобретенной мысли? А именно для этого и кормило. Последующие события покажут это яснее. Если человек действует по программе, заданной обществом, то давайте самостоятельно эту программу разрабатывать, не доверяя ее никому. Единство в здоровом обществе должно пониматься как единственное (здоровое) решение проблем — движения к динамической гармонии. Оно должно стать «нормой норм». Философия здорового общества ставит личность и общество на равных. В своих неудачах личность может винить только себя, поскольку она, личность, реально на равных с другими. В связи с этим я обращаюсь ко всем моим читателям с предложением совместно продолжать формировать арсенал социологической акупунктуры. Присылайте ваши наблюдения, ваши задумки, ваши методы, с помощью которых вы ежедневно устраняете дерегуляцию окружающей вас социальной жизни. Все, что будет достойно внимания, будет опубликовано на этом же сайте. Все вместе остановим эпидемию дерегуляции. И напоследок, предлагаю вам самостоятельно ощутить уровень вашей энергетики, ответив на поставленный ниже вопрос. Присылайте результаты, вопросы, просьбы. Это слишком широкая тема, чтобы в ней работал только один человек. Письма можете присылать на любом из 4-х языков: армянский, русский, английский, французский. Каков Ваш уровень внутренней силы, энергии, готовности к активному действию? Отметьте, как часто Вы испытывали перечисленные состояния за последнее время? Каждое состояние пометьте одним из возможных: 1.Практически постоянно, 2.Иногда, 3.Редко, 4.Не испытываю 1.Испытываю огромный прилив сил, вдохновение 2.Чувствую себя прекрасно, новые идеи, замыслы 3.Испытываю состояние умиротворения и гармонии 4.Чувствую спокойную уверенность в своих силах, вполне удовлетворен своей формой 5.Особой энергии не наблюдаю, но есть желание изменить ситуацию 6.Чувствую злость, раздражение по отношению к окружающему миру 7.Сил не хватает, чувствую усталость 8.Ощущаю катастрофическую нехватку сил, нежелание делать что-либо 9.Ощущаю глубокую беспомощность Литература 1.Григорьян Э.Р. ВОЗВЕДЕНИЕ В СТЕПЕНЬ КАК АЛГОРИТМ СОЦИАЛЬНОЙ ИЕРАРХИИ https://sites.google.com/aspu.am/ernest-grigorian/%D1%81%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F

Одной из мало разработанных тем в социологии является цикличность социальных процессов. Все охотно пользуются историческими аналогиями, чтобы сопоставить нечто, происходящее сейчас с похожим событием прошлого. И даже стараются выровнять текущие понятия и ценности с учетом ранжира прошлого. Конечно, события повторяются, цикличность налицо как неотъемлемое свойство всех природных процессов, а нам легко заметить некий повтор событий 1915 года в сегодняшней раскладке армянского вопроса. Если мы обозначим условно армянский цикл длиной около 100 лет, то как он связан с циклами сопредельных стран, и вообще с циклами остальных стран? На эту тему есть интересные исследования польского социолога Г.Гумпловича, которые были опубликованы более 100 лет назад, поэтому мы будем цитировать его с оглядкой на протекшие года. Здесь и далее мы будем приводить выдержки из его текстов. И действительно, если внимательно присмотреться к истории разных стран, то нельзя не заметить, что жизнь государств никогда не идет ровным шагом, а постоянно колеблется между подъемами и упадками, которые обыкновенно приписываются местным причинам. Едва только государство достигнет зенита своего благополучия, как в нем появляются первые признаки расстройства, которые с течением времени усиливаются и переходят в настоящий упадок. Но и упадок не тянется без конца: он также достигает некоторого зенита, снова сменяется подъемом и т. д. Г. Гумплович помещает «закон периодичности» в число основных законов, управляющих человеческим обществом. «Во всех областях явлений, — говорит он, — правильность переходит в периодичность, которая является всюду, где какая-либо эволюция представляется в целом. Везде и всюду разложение и упадок одного явления дают свободное поле для новой жизни и для нового развития». Ему вторят и другие ученые. Шлоссер говорит: «Высшая степень могущества и величия государства, по вечному закону всех человеческих дел, всегда бывает началом упадка». «Одно поколение, — говорит Реклю, — непрерывно сменяет другое, каждый момент исчезают отработавшие клеточки, каждый момент появляются клеточки новые, родятся новые люди, для того, чтобы заместить умерших. Движение эволюции совершается неощутимым образом, но, если изучать людей через некоторые промежутки, через некоторое количество лет, десятилетий или веков, то можно наблюдать явственные различия. Идеи сделались совершенно иными, — общество не следует уже по прежнему направлению, у него другие цели и новые точки зрения. Поколения отличаются одно от другого, «как узлы на стебле злака». На перерезанном пилою стволе дерева можно заметить годовые круги нарастания, — точно так же и истекшие века обнаруживают последовательные наслоения, движения вперед и назад и временные задержки в развитии. Совершаются ли эти изменения в общем движении человечества и в ходе развития отдельных групп людей совершенно случайно, вне какого-либо закона, или же, наоборот, наблюдается в них известная правильность? Нам кажется, что последовательность направляющих идей и последовательность фактов, из них вытекающих, имеет некоторый ритм, — она как бы регулируется движениями маятника. Высказывались различные теории, стремившиеся определить этот ритм. Так Вико в своем сочинении «Scienza Nuova» доказывает, что человеческие общества развиваются в течение ряда веков, обнаруживая «corsi» и «ricorsi», т. е. правильно чередующиеся периоды прогресса и регресса, человечество как бы описывает круги во времени и возвращается постоянно к прежнему положению вещей после завершения своего кругового хода». (Реклю. Человек и земля, в. V, 327). Тэйлор говорит: «Цивилизация часто приостанавливается и иногда возвращается назад, но это обратное движение далеко не так постоянно, как поступательное». (Павленков. Дженнер, 8). Реклю приводит даже целый ряд попыток со стороны ученых связать исторические периоды с различными периодическими явлениями во внешней природе, например, с появлениями пятен на Солнце, с чередующимся периодически рядом годов с большим и с меньшим количеством влаги, с перемещением полюсов земного шара и с вековыми колебаниями магнитных токов. Но все эти попытки не привели пока ни к чему, и по-прежнему упадки и подъемы приписываются стечению благоприятных или неблагоприятных обстоятельств. Чаще всего виновниками упадка оказываются правители государств, правительства и государственный режим. Многие историки так и сыплют направо и налево: «такой-то государь поднял страну, такой-то дал ей просвещение, такой-то ее уронил, а такой-то разорил и погубил». Личности или маленькой горсточке людей приписывается всемогущество, а значение самого народа умаляется до последней степени. Народ представляется чем-то вроде пешек, из которых правительство может сделать все, что ему угодно. О могучих, строгих и никогда не отсутствующих законах природы, разумеется, нет и помину. И это для нас серьезный недостаток всех такого рода размышлений. Как можно научным образом найти в истории народов правильную периодичность, установить присущие определенным народам и странам циклы подъема и упадка? Но для этого нужно твердо знать настоящие признаки подъема и упадка. Здесь-то и встречается первое препятствие: признаки подъема и упадка в обществе — вопрос спорный. Если государство ведет непрерывный ряд войн с соседями, наносит всем им ряд поражений и сильно расширяет свою территорию путем завоеваний, то одни скажут, что это подъем, потому что на стороне государства сила. Другие возразят, что это упадок: в стране господствуют солдатчина и воинственность, а эта последняя по современным демократическим понятиям — синоним дикости. Или другой пример: в государстве происходит непрерывный ряд бунтов и революций. Что это, подъем или упадок? Одни скажут, что упадок, потому что государство утратило свое единство и разлагается. Другие, что это подъем, потому что революции доказывают зрелость народа: народ понял, наконец, свои права и с оружием в руках добывает их. Само собой разумеется, что при таком разногласии невозможно определить, что назвать подъемом, а что упадком. Далее, встречаются периоды в истории, когда правящие классы расходятся с простонародьем в диаметрально противоположные стороны. В то время, как в правящих классах наблюдается дружный подъем, простонародье проявляет несомненные признаки упадка. Или наоборот, интеллигенция падает, а простонародье поднимается. Чем считать такой период: временем подъема или упадка? Кроме того, в истории народов встречаются сплошь и рядом неправильности или аномалии, а также запаздывания в наступлении того или другого периода. Если вы не знаете нормального хода истории, то как вы можете отличить аномалии от правильного хода событий? Я уже не говорю о ряде гипотез доисторического происхождения, которые служат очень сильным тормозом для всяких серьезных исследований в области истории. VII. Исторический цикл. Приступая к отысканию правильности в истории, Г.Гумплович прежде всего пересмотрел в исторических сочинениях описания заведомых подъемов и упадков в разных странах, выписывая отдельно признаки подъема и упадка. Оказалось, что те и другие смешать между собою очень трудно, почти невозможно, так как они находятся друг к другу в отношении прямой противоположности. Если, например, в период упадка господствует разврат, то в период подъема преобладает обратное явление: целомудрие и супружеская верность. Если в период упадка народ страдает от лени, то в период подъема он трудолюбив, и т. п. Для того, чтобы не путаться в тех случаях, когда простонародье и интеллигенция расходятся в своих упадках и подъемах, он определял эти периоды для тех и других отдельно и убедился, что закон вырождения для всех одинаков, но одинаковые периоды у простонародья и интеллигенции не совпадают между собой, как бы у двух совершенно различных народов. Труднее всего было отличить нормальный ход событий от аномалий, но и это препятствие он преодолел в конце концов, благодаря тому, что пересмотрел большое количество исторического материала у разных народов. То, что во всех государствах повторялось много раз, он принял за нормальное, а то, что встречалось в единственном числе или повторялось весьма редко, — было для него аномалией. Но уже здесь мы не согласны с отождествлением нормы и статистической частоты событий. Нам сейчас хорошо известны исторические перепутья Запада и Востока: то что на Востоке было возведено в норму, то нещадно преследовалось на Западе. Где, например, павликиане и катары, которых уничтожали только за, якобы, дуализм мышления, хотя ни конфуцианство, ни буддизм не отвергали этот дуализм. Поэтому, хотя Гумплович пишет, что после многих неудач передо мною наконец открылась грандиозная картина исторических периодов, в которых меня больше всего поразило ее полное однообразие у всех народов земного шара, древних и новых, цивилизованных и нецивилизованных, без всякого различия по национальностям, по религиям, по форме правления, по величине государства и по месту, занимаемому им на земном шаре, мы не согласны с таким кажущимся однообразием. Но продолжим изложение точки зрения Гумпловича. Оказывается, что все государства и все общества, от самых больших до самых малых, в своей исторической жизни совершают непрерывный ряд оборотов, которые он называет историческими циклами. Продолжительность цикла для всех народов без исключения — ровно 400 лет. Хотя в прохождении циклов и у разных народов, и у одного и того же народа встречается много разнообразия, но распределение в цикле подъемов и упадков и общий характер цикла у всех народов одинаковы. Получается такое впечатление, что через каждые 400 лет своей истории народ возвращается к тому же, с чего начал. Цикл — это год истории. Уже в этой цифре 400 мы усматриваем большие натяжки. Во-первых, у каждой страны есть свои обстоятельства развития. Например, страны колониальные или находящиеся в зависимом состоянии, чаще прибегают к попыткам исправить свое состояние, вследствие чего импульсы к подъему у них чередуются чаще. А то государство, от которого они зависят, имеет, естественно, более медленный оборот циклического развития. Ему незачем торопиться менять свое устоявшееся, выигрышное состояние. Здесь, исправляя Гумпловича, мы продолжим его линию расщепления цикла на чередующиеся по содержанию фазы, хотя длительность цикла для каждого государства будет разной. При ближайшем знакомстве с циклом легко заметить, что он распадается на две равные половины, из которых каждая носит свой особый характер. Первая половина — восходящая, вторая — нисходящая. В первую половину цикла государство растет и крепнет и ровно к концу этой половины достигает максимума своего благополучия, а потому этот год можно назвать вершиной подъема. Начиная отсюда, в последние года цикла, государство клонится к упадку, пока не достигнет в конце концов вершины упадка. Затем начинается первая восходящая половина нового цикла и т. д. Каждая из половин цикла по ходу исторической жизни явственно распадается на еще на две половины, так что весь цикл состоит из четырех частей, отличающихся каждый своим характером. Для армянского читателя интересна периодизация армянской истории и, особенно, явственные причины каждой фазы цикла и их естественно-историческое происхождение. Если бы удалось установить чередование этих фаз, то вполне возможно было лучше подготовиться к встрече каждой из них. Границы между циклами, веками и полувеками в большинстве случаев ясно обозначаются какими-нибудь событиями, характер которых резко отличается от предыдущего направления общественной жизни. Это обстоятельство и дает возможность определять в истории каждого народа даты для начала и окончания его циклов. Здесь должно поработать содружество армянских историков с математиками, чтобы обнаружить более детальные закономерности чередования побед и поражений армянской нации. Как, например, случается, что среди подъема внезапно происходят события, отличающие упадок. Например, среди преобладающего в стране внутреннего спокойствия наступает бунт или революция, а если ведется война с внешним врагом, то поражение. Когда и почему наблюдаются взрывы психической эпидемии? Как сменяются периоды активного противостояния подавленным состоянием духа в народе в течение целого периода безмолвия? Есть еще ряд заслуживающих внимания ученых периодических явлений, которые остаются необъясненными. Например, малый упадок среди полувекового подъема является темным пятном на светлом фоне, и обратно, светлое пятно на темном фоне, т. е. малый подъем, в век упадка интересны по своей неожиданности. Если народ ведет войны с внешними неприятелями, то среди непрерывного ряда поражений у него случается несколько удачных военных действий или побед. Если же народ внешних войн не ведет, а терпит от нашествия диких или полудиких соседей, то около того времени нашествия эти на несколько лет прекращаются. Что касается участия в подъемах и упадках разных слоев населения, то Гумплович замечает, что, чем выше стоит в государстве какое-нибудь сословие, тем раньше наступает его подъем или упадок. Так, число народных слоев и отношение их между собою в разных обществах и государствах различны, но в каждом государстве можно явственно различить правящее меньшинство или интеллигенцию (городское население) и управляемое большинство, крестьянское или сельское сословие. И вот это последнее опаздывает против первого приблизительно на 115 лет (условная дата по отношению к современным государствам). Упадки и подъемы у той или другой части народа идут самостоятельно, изредка совпадая между собой. Там, где у обеих частей совпадают подъемы, государство достигает наибольшего могущества во внешних делах. Обратно, совпадения упадков у простонародья и интеллигенции (в I и IV частях цикла) дают в отношении внешних дел самые слабые периоды в жизни государства. Те периоды, в которых интеллигенция идет вверх, а сельское простонародье вниз (первый век цикла) наиболее разъединяют между собою оба слоя народа в умственном, нравственном и физическом отношениях. Наоборот, третий век, в котором простонародье достигает вершины своего подъема, а интеллигенция начинает клониться к упадку, является временем наибольшего сближения между обоими слоями. Эти наблюдения Гумпловича интересно было бы сравнить с древней, прошловековой и нынешней конфигурацией слоев армянского народа, особенно в связи с тяжелейшими событиями Геноцида. Хотя уже поверхностный взгляд на ту ситуацию обнаруживает расхождения между основными слоями – интеллигенцией, духовенством, купечеством и крестьянами в вопросе об освобождении родины. Эти же два периода, продолжает Гумплович, являются временем перехода земли из рук одного слоя общества в руки другого. Естественно, что сословие богатеет в то время, когда поднимается, и беднеет, когда падает. А потому в I части цикла, когда интеллигенция поднимается, а простонародье падает, земли скупаются интеллигенцией, а в III части цикла, когда интеллигенция беднеет, а простонародье достигает вершины подъема, земли переходят от правящих классов к простонародью. Для характеристики отдельных веков нужно заметить, что в нормальном цикле наиболее дружный и сильный подъем происходит в первой фазе цикла, слабее — во второй и еще слабее — в третьей. Упадок же самый сильный происходит в четвертой фазе, а в остальных веках он гораздо слабее. Относительно Армении, эти рассуждения Гумпловича неприменимы, так как следует принять во внимание расхождение слоев в доминантном по отношении к ней государстве и о его фазах цикла, например, фазах правления большевистской партии в России. Сущность же каждого упадка, по Гумпловичу, состоит в постепенном ослаблении всех уз, связывающих между собою членов государства, и в стремлении его разложиться на составные элементы. Элементы общества скрепляются между собою в государстве нормальном, здоровом или, что то же, переживающем подъем, не внешними искусственными связями, как мы думаем, не силой, не репрессалиями, не правительством, не режимом, а невидимыми, но несравненно более крепкими нитями любви и симпатии. Правительство связывается с народом искренней, но не рассудочной, не выдуманной, не внушенной кем-либо, а инстинктивной любовью к нему, которая в некоторых случаях имеет стремление переходить в обожание. Как чувство инстинктивное и врожденное, оно остается совершенно одинаковым, каковы бы ни были в государстве форма правления и личный состав правительства, и к какой бы национальности, своей или чужой, оно ни принадлежало. Об этом чувстве никто не говорит и узнать о его существовании можно только тогда, когда правительству угрожает опасность, по той легкости, с которой люди отдают за него свою жизнь. Законы природы здесь действуют те же самые, что и в любом пчелином улье или муравейнике. Правительство, как центр, в котором сходятся все симпатии подданных, в ульях или муравейниках заменяется маткой или царицей, о которой муравьи или пчелы не ораторствуют, не обсуждают ее достоинств или недостатков, а молча жертвуют своей жизнью. Если матка погибает, то улей или муравейник теряет всякую внутреннюю связь, расходится и гибнет. Дальше просто изложим феноменологически интересные наблюдения Гумпловича, во многом совпадающие с царящими сегодня во всем мире нравами. Кроме того в нормальном государстве члены его связаны между собою общим им всем патриотизмом, т. е. безграничной, безотчетной и так же инстинктивной любовью к общей родине. Как истинное чувство, патриотизм так же молчалив, как и любовь к правительству, но в минуту опасности для отечества во имя его человек жертвует всем самым для него дорогим, не исключая и своей собственной жизни. Наконец, всех членов нормального государства связывает крепкая взаимная любовь или симпатия, которая так же обнаруживается вполне только в момент опасности, угрожающей согражданину. С наступлением упадка в государстве все эти связи ослабевают, начиная с высших. Прежде всего, исчезает любовь к правительству, за нею — любовь к родине, потом к своим соплеменникам и, наконец, в конце концов, исчезает привязанность даже к членам своей семьи. В порядке постепенности беззаветная любовь к правительству сменяется любовью или привязанностью к личности правителя. Эта последняя уступает свое место полному равнодушию. Далее следует уже ненависть сначала к личному составу правительства, а потом к правительству вообще, соединенная с непреодолимым желанием его уничтожить. Когда упадок бывает очень силен, это чувство достигает своего высшего напряжения и тогда редкий государь умирает собственной смертью, все равно: хорош ли он, или не хорош, виновен в чем-нибудь, или нет. Ненависть в этом случае так же дело инстинкта, а не разума, как было во время подъема. Если бы правительство не подчинялось закону вырождения и оставалось неизменным в то время, когда весь народ падает, то оно могло бы временно удержать государство от распадения искусственными мерами. Но правительство вырождается вместе с народом, а потому падает в умственном и нравственном отношении и теряет энергию, без которой не может правильно отправлять свои функции. В начале упадка правительство бывает еще довольно сильно, потому что на стороне его здоровое большинство. Тогда оно не останавливается ни перед какими мерами, чтобы удержать от распадения государственную машину. Но по мере того, как упадок подвигается вперед, правительство слабеет и не находит более поддержки в вырождающемся обществе. Государственная машина расшатывается и расползается по всем швам. В начале ее заедает формалистика, а затем лицеприятие, доносы, шпионство, взяточничество и казнокрадство. Лишаясь энергии и поддержки со стороны народа, правительство бывает не в состоянии провести какую-либо твердую государственную систему. Законов в это время обыкновенно издается очень много, но соблюсти их некому. Правительство или бессильно это сделать, или его органы являются продажными и торгуют законами. Кроме того, правительство во время упадка теряет свое единство и дробится. Власть, прежде принадлежавшая одному лицу, разделяется между несколькими, и эти отдельные представители враждуют, борются и воюют между собою. Таким образом, правительство и народ в своем вырождении идут навстречу друг другу, и между ними дело непременно должно дойти до столкновений и борьбы. А потому в каждый упадок у правительства или, лучше сказать, у партии, его защищающей, происходит борьба с партией антиправительственной. В этом сходятся все народы и государства всего мира. Но какой характер примет борьба в том или другом государстве в тот или другой из его упадков, это зависит от характера народа и от степени его подъема. В одних случаях дело не доходит до ненависти к форме правления и к правительству вообще и ограничивается борьбой против личности правителя. Это так называемая династическая борьба, когда одна партия принимает сторону одной династии или одной личности, а другая — другой. В других случаях борьба направляется не против формы правления, а против власти правительства вообще. Тогда в результате получается ограничение власти, а в иных случаях полное сведение ее к нулю. Правителю тогда ничего не остается кроме титула и казенного содержания. Наконец борьба и ненависть антиправительственных партий может направиться против формы правления, и тогда монархия сменяется республикой или республика — монархией. Средствами борьбы в начале упадка обыкновенно являются съезды и сеймы, дебаты и драки, а в заключение бунты, революции и бесконечные междоусобные войны, сопровождающиеся разорением страны и избиением ее жителей. Но борьба не может кончиться даже и в том случае, если правительство сокрушено: она сменяется новой борьбой из-за власти. Вырождающийся человек не только не выносит никакой власти над собой и ни малейшего стеснения своей свободы, но сам стремится к власти. Властолюбие и всеобщее желание во что бы то ни стало стать выше своего положения составляют самые главные и неизбежные пороки вырождения. Никто не хочет быть подчиненным, а все хотят быть начальством. Эти времена изобилуют всякого рода узурпаторами и самозванцами. Сельское простонародье в этом отношении также не отстает от интеллигенции. Если во время подъема оно питает безотчетную инстинктивную любовь и преданность к высшим классам, то во время упадка вся ненависть его обращается не против правительства, а всегда против высших правящих классов. Это обстоятельство нередко дает повод правительственной партии вступать в союз с простонародьем против вырождающейся интеллигенции. Те же самые перемены, которые происходят в отношениях правительства к народу, имеют место и в деле патриотизма. Чувство это у народа во время его упадка также постепенно исчезает. Сначала широкий патриотизм, соединенный с обширной государственной территорией, сменяется более узким, провинциальным или племенным. Государство стремится поделиться на части, которые с течением упадка становятся все мельче и мельче. В это время измена царит во всех ее видах. Отечество продается и оптом, и в розницу, лишь бы нашлись для него покупатели. Изменники приводят неприятеля для завоевания или разорения своей родины. Враги призываются на помощь против своих и т. п. Далее, проходит и узкий патриотизм, и мало-помалу сменяется ненавистью и презрением ко всему своему и стремлением заменить его чужим, иностранным. В это время является неудержимая страсть к заимствованиям всякого рода, которая по временам принимает форму простого обезьянничанья. Даже национальный язык подвергается тогда презрению, переполняется словами и выражениями из чужих языков и может замениться иностранным, если к тому представляется хоть малейшая возможность. Той же судьбе подвергаются и другие невидимые общественные связи. Прежняя любовь или симпатия между соплеменниками заменяется ненавистью и всеобщей нетерпимостью. Кто может, разбегается тогда во все стороны, а остающиеся занимаются взаимоистреблением, которое принимает форму междоусобий и драк всякого рода, сопровождающихся уничтожением имущества противников, грабежом, насилованием женщин, избиением детей и поджогами. Борьба ведется между городами, между селами, между разными национальностями, между разными слоями общества, наконец, внутри одного и того же слоя общества между партиями политическими, династическими или религиозными. Этому состоянию общества соответствует обыкновенно период анархии. Государство разбивается на мелкие кружки, группирующиеся вокруг богатых людей. Каждый помещик или богатый человек является центром маленького независимого государства, которое ведет борьбу на жизнь и смерть с другими такими же государствами. В заключение нарушается и последняя связь между членами государства, это семейная. Семьи распадаются. Дети ненавидят, грабят и убивают своих родителей, родители — детей, брат — брата. Таким образом, в конце концов государство перестает существовать, разлагаясь на свои основные элементы. Но само собою разумеется, что все описанные метаморфозы происходят не с одними и теми же людьми и не вследствие умственного движения, как мы думаем, а как результат антигосударственных и антиобщественных инстинктов, появляющихся от вырождения у представителей новых поколений, вступающих в жизнь на смену старым. Если у отдельных личностей в вырождающихся поколениях не всегда приходят сразу в полное расстройство все стороны их существа, то во всем народе, взятом в совокупности, стороны умственная, нравственная и физическая приходят в постепенный упадок непременно одновременно. Гениальные и талантливые люди перестают появляться в вырождающемся обществе, и во главе его становятся тогда посредственности, которые задают новый, более пониженный тон. Открытия и изобретения прекращаются. Наука сначала перестает двигаться вперед, а потом падает все ниже и ниже. Учебные заведения закрываются одно за другим от недостатка учащих и учащихся. Библиотеки и музеи подвергаются разграблению или погибают от пожаров. Изучение наук сводится к бессмысленному зазубриванию мудрости прежних времен и к погоне за дипломами, дающими преимущество в борьбе за существование. Любознательность исчезает, литература и искусства падают. Простота и естественность в литературных произведениях заменяются вычурностью, насыщенностью и пустословием, а мысль — трескучей фразой. В литературную область врываются в качестве чего-то нового декадентщина и порнография, старые как мир. Охота к чтению исчезает. Книжные лавки закрываются за ненадобностью. Ум человека настолько ослабевает, что чтение, даже самое легкое, уже не доставляет ему ни удовольствия, ни развлечения, но утомляет, как тяжелая непосильная работа, и вызывает страдание в ослабевшем мозговом аппарате. В некоторых государствах правительство и лучшие люди страны, замечая наступающий умственный упадок и не зная его настоящей причины, думают остановить его распространением грамотности и увеличением числа школ. Но, увы, все старания его остаются напрасными: для вырождающегося мозга просвещение так же бесполезно, как хорошая пища для желудка, страдающего несварением. Все вбитое в мозг ученика разными способами тотчас же извергается из него, не оставляя после себя ничего, кроме заученых фраз. Школы в это время обращаются в заведения для бесцельного систематического мучительства, а учителя — в инквизиторов, к которым ученики ничего не чувствуют, кроме глубочайшего отвращения, как к виновникам своего мозгового страдания. Вследствие понижения в народе во время упадка умственных способностей, становится понятен тот чудовищный умственный регресс, о котором говорят многочисленные исторические свидетельства, и тот поразительный контраст, который бросается в глаза путешественникам при сравнении грандиозных остатков древней высокой культуры, встречаемой в разных концах земного шара, с жалкой обстановкой дикарей, проживающих в тех же местностях в настоящую минуту. Если поколению, сильно двинувшему вперед науку, литературу, изящные искусства и технику, наследует поколение, стоящее несравненно ниже его в умственном отношении, то нет ничего удивительного, что все или большая часть благих начинаний отцов не только не подвинутся вперед, но будут заброшены и забыты детьми. И действительно, из истории мы узнаем, что в разных странах во время сильного упадка забывались самые необходимые вещи: грамотность, искусство писания, постройка зданий, способы добывания из земли полезных металлов и т. д. Человек при своем одичании способен не только забросить приобретения науки, но от железных орудий может перейти к каменным, забыть употребление вилки и ножа и даже искусство лепить из глины горшки, обжигать их и готовить в них пищу, как это показали раскопки в Новой Каледонии. Неудивительно поэтому, что при сильных упадках забывалась масса всевозможных открытий и изобретений и человеку приходилось открывать одно и то же по нескольку раз. Понятен также и фатум, тяготеющий с незапамятных времен над наукой о человеке. Предания о «четырех веках», по-видимому, составляют только жалкие осколки когда-то хорошо разработанной и хорошо забытой науки о человеческом обществе. Во время сильного упадка редкая из национальных религий остается неизменной. Она разделяется на новые секты, которые бывают причиной многочисленных междоусобий, или же вытесняется новыми религиозными учениями. Все религии появлялись исключительно во время упадка. В большинстве случаев учителя их намеревались исправить народную нравственность, исходя из ошибочного убеждения, будто человек становится безнравственным потому, что не знает истинной морали. Впрочем, в последователи новых религиозных учений уходит только лучшая часть общества, а народная масса пребывает в безверии и индифферентизме, что не мешает ей впадать в самые грубые суеверия. У народов нецивилизованных в период упадка предметом религиозного почитания становится каждый порок, появляющийся от вырождения. Существует, например, культ самоубийства, культ разврата, религиозная проституция, есть божества-людоеды, божества убийства и грабежа, божества выкидышей и противоестественных пороков. Вместе с умственными способностями в вырождающемся обществе исчезают энергия, предприимчивость, воля и собственная инициатива. Несколько дольше остается способность следовать инициативе других, но и она потом исчезает. Техника, промышленность и торговля падают вследствие недостатка в народе людей, способных не только расширять и улучшать дело, но даже поддерживать его в прежнем порядке, отчасти от уменьшения способности к умственной работе, отчасти от того, что падающим человеком овладевает неподвижность и лень, и всякий правильный систематический труд становится ему не под силу. Если найдутся в это время здоровые иностранцы, то в промышленности и торговле они заменяют вырождающихся туземцев, но тогда эти последние попадают к ним в экономическое рабство. Если же и благодетельных иностранцев не найдется, то промышленность и торговля падают, предприятия прогорают и страна переходит в первобытное состояние с отсутствием промышленности, с меновой торговлей и пр. Народ беднеет, впадает в долги, попадает в сети ростовщиков, а затем тысячами умирает с голоду или идет нищенствовать, воровать и грабить. От вырождения человек теряет всякое постоянство. Все, начиная с обычного труда и кончая местностью, обстановкой и людьми, среди которых он живет, очень быстро ему надоедает. Тоска и скука не покидают его ни на минуту. У него является непреоборимая жажда к развлечениям, к зрелищам и к частой смене впечатлений. У одних это чувство удовлетворяется непрерывной погоней за модами, а другими овладевает болезненная страсть к бродяжничеству. Гонимые этой страстью, люди бесцельно бродят с места на место, не будучи в состоянии, как Вечный Жид, нигде остановиться и уйти куда-либо от своей внутренней пустоты. Вместе с тем у человека является потребность к наслаждениям всякого рода. У многих погоня за наслаждениями становится единственной целью жизни. Люди предаются роскоши и излишествам. Они делаются падки на всякого рода игры, в особенности азартные, предаются пьянству, обжорству, употреблению всевозможных наркотиков, кутежу и разврату. Брак становится для человека тягостным, как по своему однообразию, так и потому, что налагает на него массу тяжелых обязанностей. Семейство и дети являются обузой. Сначала учащаются и облегчаются разводы, а потом законный брак мало-помалу заменяется конкубинатом. У нецивилизованных народов во время сильного упадка исчезает всякое подобие брака. От детей человек стремится избавиться всевозможными средствами, начиная с вытравления плода и искусственных выкидышей и кончая детоубийством. Такое положение уже одно в состоянии уменьшить население государства. Кроме страсти к половым излишествам человеком упадка овладевают различные противоестественные пороки: онанизм, педерастия, лесбийская любовь, некрофилия и пр. А у других в то же время появляется наклонность к аскетизму и женоненавистничество. Во время периода вырождения человек теряет не только все альтруистические чувства, но даже простую общительность. Он становится мрачен, угрюм, несообщителен и неразговорчив. Между людьми исчезает всякая привязанность и дружба. Человек делается эгоистом и себялюбом. Все общественные учреждения и все крупные партии получают тенденцию к бесконечному дроблению. Всякие хорошие отношения между людьми легко нарушаются. Так как одни люди становятся неосторожными, грубыми и бестактными, то ежеминутно возникают поводы к размолвкам, оскорблениям, ссорам, руготне, драке и даже к убийствам. Чувство мести является одним из самых сильных у падающего человека. Местью наслаждаются, ставят ее целью всей жизни и мстят не только оскорбителю, но людям совершенно невинным только потому, что они приходятся родственниками оскорбителю или поставлены с ним в близкие отношения. Убийство, соединенное с жаждой крови и с наслаждением муками своего ближнего, становится в это печальное время для многих людей болезненной потребностью и потому совершается очень легко, по самым ничтожным поводам. Является дьявольская жестокость и желание не только убивать людей, но калечить их, мучить и наслаждаться этими мучениями. Честность у людей исчезает; ложь и обман становятся добродетелями. Имущество ближних возбуждает кроме зависти желание отнять его во что бы то ни стало, каким бы то ни было способом. Пускаются в ход: вымогательство, шантаж, мошенничество, воровство и, наконец, просто грабеж. Так как число людей бедных, ленивых и неспособных к правильному труду в падающем обществе быстро возрастает, то разбой принимает большие размеры. Одиночные шайки разбойников обращаются в отряды и армии, которые рыщут по стране в поисках за добычей и никому не дают пощады, ни перед каким преступлением не останавливаются. От них нет другого спасения, как только замки и крепости, которыми тогда и покрывается вся страна. При наступлении подъема или в начале упадка с разбойниками легко справляется полиция и армия, но в разгар упадка полиция становится до нельзя плоха, бездеятельна, несообразительна, труслива и продажна. Армия, которая в период подъема служит опорою всякого порядка, во время упадка приходит мало-помалу в полную негодность, так как солдаты теряют свою честность, преданность власти, стойкость, храбрость, выносливость и дисциплину. В мирное время такая армия постоянно бунтуется, а в военное при первой встрече с неприятелем охватывается паникой и обращается в бегство. Офицеры теряют чувство чести, энергию и уважение солдат. К тому же при расстройстве финансовой системы, неразлучном с упадком, армия очень часто не получает ни жалованья, ни содержания и нередко сама обращается в разбойников. В довершение всего, внешние враги государства, никем не охраняемого, врываются в него, распоряжаются в нем как у себя дома, грабят мирных жителей, жгут их дома, истребляют их самих и уводят в плен. От падающей страны отбирают провинции, облагают ее данью, разделяют на части и завоевывают. К счастью для падающего народа, он теряет всякую чувствительность, становится равнодушным ко всему на свете и даже к собственной личности. Он прежде всего теряет жизнерадостность, т. е. способность наслаждаться самым процессом жизни, далее становится равнодушным к смерти и, наконец, теряет инстинкт самосохранения, привязывающий его к жизни, взамен чего приобретается уродливый болезненный инстинкт самоуничтожения, приводящий к самоубийству. Живя в одном из периодов упадка и постоянно видя, как легко и по каким ничтожным поводам люди устраивают окончательный расчет с жизнью, мы привыкаем думать, что это совершенно нормальное явление, и что каждый человек, поставленный жизнью в тяжелое положение, непременно покончит с собою самоубийством. Но мы забываем, что есть на свете люди, переживающие всевозможные несчастья, но не способные поднять на себя руку. Дело здесь, разумеется, не в храбрости или решительности, как мы думаем, а в сильном жизненном инстинкте, привязывающем человека к жизни помимо его воли. Не будь этого инстинкта, природа не имела бы средств сохранить жизнь на земле, а в особенности ставить человека в тяжкие условия борьбы за существование. Вот почему в самоубийстве всегда нужно видеть какое-нибудь умственное расстройство. Во время упадков, как показывают исторические и статистические данные, цифра людей, кончающих с собою самоубийством, непрерывно и очень правильно возрастает параллельно с другими признаками упадка, и так же правильно падает вместе с подъемом. Таким образом, самоубийство является одним из могучих средств, которыми располагает природа для удаления всего слабого, ненужного и негодного к жизни. Бывают самоубийства, совершающиеся по очень важным поводам, но бывают и такие, поводы которых ничтожны до смешного или даже совершенно отсутствуют: с жизнью кончают просто потому, что «она надоела». Иногда, во время сильных упадков, самоубийство принимает даже эпидемический характер, и тогда целые тысячи народа кончают с собою разом одним и тем же способом. Кроме того, в разгар упадка наблюдается у самоубийц болезненное желание не только покончить с собою, но всеми мерами увеличить свои страдания. Когда этот болезненный инстинкт еще слаб, в начале упадка, люди стараются выбрать род смерти наиболее легкий и скорый, но когда он усиливается, то способы самоубийств выбираются самые мучительные, как например: самосожигание, вспарывание живота, голодная смерть, смерь от ударов головою об стену и т. под. В физическом отношении народ уменьшается в росте и в весе, становится слабым, болезненным и безобразным по наружности, приближаясь по типу к низшим расам. В это время родится множество всякого рода уродцев и калек физических, нравственных и внутренних: горбатых, хромых, слепых, глухих и глухонемых, неврастеников, эпилептиков, психопатов, слабоумных, душевных больных, страдающих различными маниями и фобиями, идиотов и кретинов. Появляются многочисленные уродства и в половой системе: кенеды (мужчины с мозгом женщины), трибадистки (женщины с мозгом мужчины) и гермафродиты всяких родов. Рождаемость у народа уменьшается, а смертность увеличивается, в особенности в детском возрасте. Множество пар остается совершенно бесплодными, а другие производят только девочек. Увеличивается число всяких болезней и заболеваний, и появляются новые, еще не виданные. Народом овладевают эпидемии физические, умственные и нравственные. Моровые поветрия по временам свирепствуют со страшной силой и уносят в короткое время огромное количество жертв. Вперемежку с поветриями свирепствует голод, так же уносящий тысячи народа и нередко принуждающий людей пожирать друг друга. Большие города вымирают и обращаются в груды развалин, пустеют и богатые, многолюдные и густо населенные местности. Поля зарастают сорными травами, кустарником и лесом. Образовавшиеся на месте бывшего государства пустыни населяются переселенцами из других стран. Таким путем в древние времена исчезло без следа множество обширных, многолюдных, богатых и цивилизованных государств и народов. Из всего здесь описанного видно, что при наших современных знаниях период вырождения, следующий за периодом подъема, так же неизбежен, как после дня — ночь, а после лета — зима. Остановить его или направить в другую сторону для нас теперь так же невозможно, как обратить ночь в день, а зиму в лето. Так как в экономии природы упадок имеет смысл усовершенствования человека путем борьбы за существование и естественного отбора, то противиться его наступлению без знания его законов — значит сопротивляться основному закону природы, закону прогресса. Такая борьба для нас, как созданий природы, и невозможна, и бессмысленна. А потому мы и видим, что все наши излюбленные средства для борьбы с упадком, как борьба партий, бунты, революции, реформы и проч., нисколько не уменьшают упадка, а являются только его неизбежными симптомами, а мы сами слепыми орудиями в руках природы для достижения ее цели, истребления людей. Природа не имеет других средств совершенствовать человека, как только борьбу за существование и естественный отбор. Здесь мы не согласны с Гумпловичем, есть еще и вечное движение к совершенству, однородное с космической динамикой. Но, продолжим изложение его точки зрения. Как видно из его краткого описания явлений упадка, период этот дает для применения первых двух способов очень широкое поле. Весь он состоит из сплошной и беспощадной борьбы. Человек только по виду остается существом разумным, на самом же деле это зверь более свирепый и коварный, а потому и более опасный, чем звери четвероногие. В борьбе, которую он ведет, нет ни чести, ни совести, ни великодушия, ни милосердия, ни сострадания. Все это только мешало бы жестокому делу естественного отбора. При такой борьбе всегда погибнет то, что более слабо в физическом, а главное в умственном отношении. Если борются между собою глупый и умный, то при прочих равных условиях имеет более шансов победить умный, храбрый победит труса, ловкий неуклюжего и т. д. Но отсюда конечно вовсе не следует, что каждый убийца будет непременно стоять в умственном отношении выше убитого. Преимущества организации можно учесть, только сравнивая потери крупных народных групп. Процент погибших в борьбе за существование будет в таком случае больше в той группе, в которой было менее умных, сильных физически, ловких, храбрых и дружных между собою личностей. Армянская история вроде бы опровергает этот вывод Гумпловича. Так ли это, читатель пусть сам разберется. Далее, заключает Гумплович, самая правильность в ходе исторических событий, ее подчинение законам природы говорит за то, что человечеством, созидающим историю, руководит не свободный разум и свободная воля, как мы думали до сих пор, а прирожденные страсти, имеющие одинаковую природу с животными инстинктами. Они наследуются нами от предков и властно господствуют над нашей волей. Что касается свободного разума, то решение его у разных людей при разных условиях времени и места слишком разнообразны, чтобы могли давать какую-нибудь правильность в истории. В жизни нашей разум играет только второстепенную, служебную роль. Он вместе с органами чувств освещает путь для страстей во внешнем мире и примиряет их с логикой действительной жизни. Но несомненно, что, чем выше человек поднимается по ступеням прогонизма (активного прогрессивного развития), тем разум начинает играть в его жизни все более и более существенную роль. Так как подбор был бы несовершенен, если бы кто-нибудь из людей мог от него уклониться, то сильный упадок уничтожает все лазейки, в которых можно спрятаться. Такие лазейки дают в изобилии большие, сильные и хорошо организованные общества. Здесь устанавливаются такие искусственные условия, при которых оберегается жизнь существ, совершенно негодных и ненужных для общественной жизни. Сюда относятся всякого рода выродки умственные, нравственные и физические, которые благоденствуют благодаря своему высокому положению в обществе, родству с людьми сильными, богатству, унаследованному от здоровых предков, или просто благодаря гуманным законам и учреждениям, существующим в благоустроенном государстве. Во время хорошего упадка все эти искусственные условия теряют свою силу. Высокое положение в обществе уже не спасает человека, потому что в разгар упадка нет такого сильного и высокого положения в государстве, которое бы не пошатнулось. Богатство, не охраняемое властью, также теряет свою силу, потому что легко может быть отнято от человека всевозможными средствами. Законы в выродившейся стране, хотя и продолжают существовать, но их никто знать не хочет, и нет никакой власти в государстве, которая в состоянии была бы наблюсти за их исполнением. А потому человек лишается всякой поддержки со стороны общества и принужден собственными силами, как может, отстаивать свое существование. Понятно, что уцелеть в суровой борьбе за существование, предоставленный своим собственным силам, может только человек, обладающий какими-нибудь талантами, достоинствами или полезными общественными инстинктами. Люди, не обладающие всем этим, во время анархии погибают первыми, так как они остаются совершенно одинокими. Единственное спасение для человека в это время — примкнуть к какому-нибудь кружку, партии или обществу, а для этого нужно обладать хоть какими-нибудь достоинствами, без которых человек становится обузой и излишним балластом. Его не станут терпеть ни минуты там, где для каждого дело идет о спасении собственной шкуры. Тот кружок, который пренебрег бы этим правилом и стал бы защищать людей ни на что негодных во имя милосердия, сам погиб бы в суровой борьбе с другими кружками. Как мы видим из примера средневековой истории, кружки для взаимной защиты образовывались обыкновенно вокруг людей богатых. Эти последние за деньги могли сформировать вокруг себя отряд из голодных людей, ничего не имеющих, кроме физической силы. Но такие богачи не могут быть идиотами или слабоумными. Кроме богатства они должны обладать или умом, или силой характера, а иначе нет возможности собрать отряд вполне надежных людей в такое время, когда хорошие, честные люди представляют большую редкость, а общество кишмя кишит умственными и нравственными больными всякого рода, которых очень трудно отличить от людей здоровых. Если же набрать в отряд кого попало, то можно погибнуть от руки своих же наемников или быть ими выданным своим врагам. Последние годы упадка, особенно в Железном веке, бывают самыми тяжкими. В это время народ, лишенный патриотизма и утомленный вечной опасностью, грозящей со всех сторон, уже не думает о своей политической самостоятельности и потому не только не противится чужеземному владычеству, но жаждет его и встречает завоевание своей страны с искренней радостью. В чем состоит подъем. Когда упадок достигает своего максимума и подходит срок его окончания, появляются первые признаки подъема. Как из земли вырастают отдельные личности, резко отличающиеся от остальной толпы своим стремлением к правде, справедливости и порядку, но настоящий подъем может наступить только тогда, когда таких представителей нового лучшего поколения наберется достаточно много, чтобы они могли выступить в обществе в качестве господствующей партии. Само собой разумеется, что стремление к новой жизни является результатом их природного склада, а не вследствие развития и созревания в обществе новых идей, как это принято у нас думать. Первой заботой поднимающегося народа является сформирование нового правительства, если старое исчезло в конце упадка. Форма правления обыкновенно остается та же самая, какую застало начало подъема. Во-первых, люди подъема всегда питают глубокое уважение к своим ближайшим предкам независимо от их нравственной и умственной высоты, и потому всякое завещанное ими учреждение оберегается как святыня. А во-вторых, для хороших людей всякая форма правления хороша. Но если в стране существует монархия, то она всегда во время подъема стремится к абсолютизму, и все ограничения власти постепенно уничтожаются. Умственные способности народа и склонность его к умственным занятиям быстро повышаются. В то же время во всех отраслях деятельности появляются талантливые и гениальные люди, которыми всегда изобилует время подъема. Развиваются литература и искусства. В науке народ спешит догнать своих цивилизованных соседей, от которых сильно отстает во время упадка. Делаются открытия и изобретения. Появляется охота к чтению и спрос на литературу. Вместе с тем улучшаются все стороны жизни. Начинает процветать земледелие, скотоводство, промышленность и торговля. Благосостояние страны быстро возрастает, так как при трудолюбии, умственных способностях и собственной инициативе люди подъема легко находят новые источники существования. Труд перестает быть тягостным, благодаря способности к увлечению, которая скрашивает его и превращает в приятное удовольствие. А так как при этом и потребности человека уменьшаются, то в руках его скопляются достаток и богатство. Состояние финансов улучшается, являются свободные капиталы, и начинается общественное строительство. Проводятся дороги, роются каналы, сооружаются порты, осушаются болота, воздвигаются храмы и полезные общественные здания, открываются библиотеки и музеи, ученые и учебные заведения. Люди подъема вежливы в обращении, деликатны, любезны, доброжелательны и сострадательны. Драк и ссор между ними не бывает, даже бранные слова выходят из употребления и забываются. Проявляются сильные альтруистические чувства, водворяется честность, верность данному слову и справедливость. Чужое имущество начинает пользоваться таким же уважением, как и его хозяин. В это время можно уничтожить все замки, не опасаясь воровства. Вражда между людьми исчезает и заменяется согласием, любовью, дружбой и уважением. Партии уже не имеют никакого смысла и потому прекращают свое существование. Междоусобия, бунты, восстания и революции отходят в область преданий, так как человек подъема миролюбив и не стремится к власти, а напротив, умеет подчиняться правительству и всем жертвует в пользу отечества, не исключая и собственной жизни. Государство становится крепким и сильным. Злоупотребления власти прекращаются не вследствие постороннего внушения или строгого контроля, а просто потому, что для ее представителей общественные дела дороже своих собственных. Чиновников делает честными не страх наказания, а их собственная совесть. Если изредка и случаются злоупотребления, то пострадавшие сносят их терпеливо и прощают из любви к миру и спокойствию. Энергия и сила воли у поднимающегося народа увеличивается, и он бывает способен на подвиги и трудные предприятия. Для него, как говорится, препятствий не существует. Очень естественно, что у такого народа, в высшей степени постоянного, сдержанного и трезвого, разврат исчезает и устанавливаются сами собой очень крепкие семейные узы. Детей своих человек подъема страстно любит и никогда не тяготится их числом. Потерявши ребенка, он не может утешиться, как бы много детей у него ни было. Отец пользуется в семействе большим авторитетом и неограниченной властью, но такая власть никому не вредит, так как любовь родителей к детям безгранична и всякое злоупотребление родительской властью становится немыслимо. Дети в это время также любят и высоко ценят своих родителей и смотрят на каждое их слово, как на закон. Завершая экскурс в периодичность социума, добавим, что Гумплович ничего не сказал о причинах цикличности. Оставляя этот вопрос для более подробного рассмотрения, скажем лишь, что эволюционные схемы, прикладываемые к взаимодействиям в социуме, совершенствуются по мере их повторения и становятся все более рациональными, энергосберегающими и результативными в аспекте приближения к естественным природным закономерностям. https://infopedia.su/2x2edd.html https://infopedia.su/2x2edd.html

Каждый день человек просыпается и отправляется на тотальную войну. Она никогда не прекращается, лишь меняет свой накал. А вечером человек подсчитывает итоги сражений. Это война минимума с максимумом. Умываясь, надо использовать минимум воды, с максимальным ее использованием. То же самое касается зубной пасты, завтрака, дороги на работу или в магазин. Там начинаются более серьезные сражения. На флаге одной стороны написано – дешевле и качественнее, на флаге другой – дороже и не столь качественно. Эти два лозунга пронизывают все сферы – торговля, медицина, строительство, образование, государственные услуги – всюду, где фигурируют деньги. Но и не только там. Человек пытается за короткий срок испытать наибольшее число удовольствий, сводя к минимуму огорчения, человек пытается быть добрым по отношению к максимальному числу людей, при этом обходясь минимумом расходов. Даже когда человек спит, его организм находится в том же состоянии войны. Он пытается быть максимально самодостаточным, сводя к минимуму все его зависимости. Любой контакт, общение с другим человеком – это игра минимума с максимумом: максимальное проявление своей воли и минимум дозволения того же другому. Любой звонок по телефону сопровождается стремлением вместить максимум содержания за минимальное время. Интересно, может ли кто-нибудь подсказать мне те сферы, в которых не действует эта игра двух начал? Ее кратко можно обозначить как максимум энергии за минимальное время. В отрицательном варианте она будет звучать как минимум неприятностей (изъятие полезной энергии) за максимальное время. В случае, если благоприятствующих вариантов несколько, то можно выбрать наименее рискованный, т.е., принцип минимакса или в обратном варианте – максимина. Конечно, в разных случаях на первый план выходят разные обличья этих принципов. И можно ли смело утверждать, что все равно найдется какой-то вариант их действия? К сожалению, вместо опоры на законы и закономерности природы и общества, социальные институты тоже пошли по этой сакраментальной дороге. Но как бы интерес не пытался доминировать над историей, реальные события делаются не им, устойчивыми и объективными законами. Но тем не менее, из игры этих принципов складываются большие и малые социальные явления и, даже, каменеющие структуры социальных институтов. Проиллюстрируем их действие на одном очень популярном феномене. В последнее время страницы сайтов запестрели соотношением богатства самых богатых и бедности самых бедных. Остановимся на одном из вариантов: 1% жителей Земли владеет 99% всего богатства планеты. Как можно объяснить существование такой закономерности? Для начала придумаем модель, в которой это явление выполняется естественным образом. Это будет некая, вымышленная планета, на которой жизнь функционирует по следующим правилам. Каждый может ограбить или купить того, у кого меньше денег. Все общество по этому критерию выстраивается в длинную иерархию. Начнем с самого богатого. Это некий социальный субъект (группа, семейный клан, банда и др.), который может купить (ограбить) каждого, но никто не сможет совершить то же действие по отношению к нему. Иначе, он перестает быть первым. Конечно, если все общество сложится, то совместными финансами и (или) совокупной силой они смогут разорить самого богатого. Но он начеку и его первая задача – так разрознить общество, чтобы ни в коем случае не возникла группа, чье совокупное богатство, в случае ее объединения, достигло бы богатства самого богатого. Процесс разрознивания воспроизведет в результате совокупность групп разной степени совместного богатства. Второй по богатству группе, приближающей к самому богатому субъекту, будет дозволено иметь меньше половины богатства самого богатого. Почему? Потому что, в силу того же правила, вторая группа не позволит формированию какой-то третьей группы, чье совокупное богатство будет больше, чем у нее. Но у первой группы есть дополнительная предосторожность. Она знает, что вторая и третья группы склонны объединяться, чтобы свергнуть первую. Но если у второй группы богатства будет меньше половины первой, а у третьей – меньше половины второй, то даже их объединение не устрашит первую группу. А почему у третьей должно быть меньше половины второй? А в силу той же тенденции, вторая группа зорко следит за возможностью объединения третьей и четвертой групп и по мере возможности, грабит или покупает (т.е., делает своей собственностью) приближающихся по богатству к ней. Если этот процесс продолжить до самого низа, то ясно, что более бедным слоям будут дозволены более многочисленные их совокупности, т.к. их совокупная бедность едва ли превысит порог, угрожающий более высокой по иерархии группе. Возникают некоторые тенденции в пропорциях богатства. Если число людей в определенной иерархической группе увеличивается, то богатство каждого уменьшается. Ведь совокупный размер не должен превышать установленную сверху границу. Тогда беднеющие богачи разворачивают неистовую борьбу за грабеж и еще быстрее опустошают население – свою вечную кормушку. Получается некоторое постоянство величины богатства, умноженного на количество человек в этой группе. Если же богатство уменьшается, то они переходят в разряд средних, число которых увеличивается. Попробуем просчитать условное распределение богатства по вышеуказанным группам. Пусть А – богатство самой богатой группы. Тогда всемирное богатство Б должно складываться из следующих слагаемых: Б = А + А/2 +А\4 +А/8 + А/16 + А/32 + … Если попробовать разделить все население Земли на 100 групп, то уже у первых 5 групп оказывается совокупного богатства на 93% от всего богатства планеты. Но, конечно, эти цифры приблизительные, да и сама статистика рейтинга самых богатых далека от правды. Можем немного смягчить условия, настаивая не на 50% -ном различии, а скажем на 8-10% меньше, чем у вышестоящих групп. Предоставляем читателю проделать соответствующие вычисления. Пришло время сравнить модель с реальностью. Если вскользь обежать историю, то серьезных противоречий с моделью мы не найдем (по крайней мере, я не нашел). Но тогда вырисовывается некое новое качество поведения, которое в социологических работах заявлено не было. А именно, что для сохранения своего богатства, богатым надо уметь разрознивать группы конкурентов. А те, кто этого не умеют, быстро сходят со сцены. Этот факт согласуется и с фиксированной во всех западных странах тенденцией ( не говоря уже о восточных) доминирования во власти династических семейств (1). Т.е., получается, что те, кто на протяжении столетий умело разрознивал, прежде всего, конкурентные группы и достиг в этом немалого искусства, продолжают сохранять власть и богатство до сих пор. Несмотря ни на какую демократически-демагогическую риторику. В отличие от классического «разделяй и властвуй», здесь речь идет о единственно возможном условии сохранения богатства. Если этот факт получит широкое эмпирическое подтверждение, то можно назвать его эффектом Э.Р.Григорьяна. Отсюда вытекают возможные следствия. В силу ограниченности природных ресурсов и непреложности династического принципа (инстинкт природы), рано или поздно возникнет желание передать все природные богатства только своим непосредственным наследникам. Небольшие группы наиболее богатых и влиятельных семей могут молча и одновременно придти к этому плану и начать ограничивать потребление природных ресурсов у всех остальных. В силу их подавляющего превосходства, уже допущенного несознательностью народов, это будет нетрудно сделать, и планета вместе со всем ее содержимым перейдет в исключительную собственность небольшой группы богатых, которые создадут по имеющимся образцам резервации для всех остальных. Но как же разрознивать группы конкурентов? Чтобы народы не вышли из резерваций, надо постоянно их разрознивать. Есть множество путей, которыми ежедневно пользуются как малые, так и большие компании. Но пока расскажем о наиболее популярном методе, которым пользуются для сохранения династии. Как вынудить к конфликту взаимодействующие группы? Ясно, надо поспособствовать потере правильной социальной ориентации. Т.е., оглупить группы и привести их к потери своего социального капитала. К сожалению, есть еще дураки и среди армян, гордящиеся своим «индивидуализмом». Специально поддерживаемый эгоцентризм у ряда народов (некоторые настолько глупы, что гордятся этим ) ведет к потере правильного восприятия и ценности социума. Это и есть путь деградации конкурентных групп, приводящий к их разрозниванию. А далее действует Фейсбук и другие агентуры. Хорошее и правильное надо представить как мерзкое, а мерзкое — как замечательное. Принудить человека платить за мерзкое — невозможно. А вот покупать мерзкое, но представленное как крик моды или веяние времени – почему нет? Но отметим, что при общении с мерзким создается эффект зависимости, как у наркомана – потребность иметь худшее. Поэтому прибегают к еще более изощренному методу – не просто писать черный квадрат, а много платить за него – за худшее, чтобы задать моду, тенденцию, образец. Так укрепляется негативная селекция худшего. «Деньги играют техническую роль, но более важный момент – окультуривание деградации — то есть ведение её в повседневную норму. Так вот важнейшая составная деградуирования – признание её, почитание и слава от неё» (2). Этому помогает и природа. Идти в гору совсем не то же самое, что спускаться с ней. Негативная селекция заразна. Она принуждает, и она опускает вместе с собой всё остальное. И при этом отваживает детей от правильного выбора. Несмотря на головокружительные гонорары футболистов, мы не видим среди них отпрысков аристократических семейств. Опускание конкурентных групп – важный процесс, от которого зависит благосостояние династических групп. И они вкладывают немалые деньги, содержа придворных философов, социологов, идеологов, ученых разных отраслей, пишущих дефектные книги. Например, этим фундаментально занимались философы Венского кружка Поппера-Лакатоса, франкфуртская школа, в частности Адорно, написавший Негативную Диалектику, философы-деконструкционисты вместе с Дерридой и др. Чем глупее воспринимающие эту белиберду философы конкурентного народа, на которого она и рассчитана, тем глупее и сам народ, который никогда в таких условиях не доберется до благосостояния, хоть содержа десяток партий с таким названием, как «Процветание». Если раньше клоуны были в цирке для потехи народа, то сегодня зрители являются теми клоунами, над которыми потешаются политические циркачи. Им достаточно придумать партию под названием «Нормальные люди», чтобы сразу объявить неприсоединившихся к ним – «ненормальными». И там тоже мы немедленно обнаружим игру мини и макса и полное отсутствие понимания роли природных законов и приоритета их непреложной вездесущности . Литература 1. Власть династий. http://lawinrussia.ru/content/vlast-dinastiy 2. Магнитов С.Н. Негативная селекция как глобальная угроза // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.25464, 26.05.2019. Э.Р.Григорьян

Кто такой аристократ? Это человек, чьи мысли, действия и поступки являются эталонными. Что значит эталонный? Это не только означает полное соответствие закономерностям общественной жизни, своеобразию конкретной ситуации и контексту общения, включая особенности психологии тех людей, с кем общается аристократ. В это поведение включается особое поведение, осознанное именно аристократом, как наиболее благоприятствующее его стране. Будь то туристическая поездка, торговые или дипломатические переговоры, аристократическое поведение держит на высоте честь своей страны. Именно поведением. А не самовосхвалениями. Если какое-то из этико-эстетических правил не выполняется, то поведение не может быть аристократическим, так как оно начинает страдать отсутствием подлинного понимания существа социального поведения как формы военных действий, но не агрессивного, а идеологического характера. В нем уже присутствует знание сути ситуации, учет контекста и цели проводимого как военная операция социального общения. Аристократ – это камертон для социального поведения. Если действовать в русле аристократического поведения, то никакие неожиданности не могут сбить с толку. Ведь оно опирается на давний человеческий опыт, процеженный веками царского правления, и вошедший в кодекс поведения лучших. Одновременно, этот кодекс включает в себя своеобразную технику безопасности при общении с людьми. Аристократ может находиться на любой общественной ступени, но все равно, с учетом ценностной ориентации этой ступени, он будет себя вести правильно. Если вы не аристократ, то в вашем поведении есть значительная доля ошибок. Вы их можете не замечать. Но они тащат вас к низу, как стопудовые гири. В мировоззрении аристократа всегда присутствуют два мира: один мир реальный, в котором он ведет себя правильно, хотя часто выглядит как обычный человек, и мир идеальный, на который он ориентируется как на компас, поскольку это мир космических и природных законов, мир опирающихся на них идеальных форм, которые преступить нельзя без риска последующей катастрофы. Ориентируясь на идеальный мир, аристократ, вводит, если тому способствует ситуация, непрерывные усовершенствования в различные сферы социального общения — от обыденного, до политического. Тем самым общество становится сильнее, приближаясь к воплощению идеальных конструкций. Такая тенденция, опирающаяся на природную функцию аристократии как носителя всего лучшего, входит в резкое противоречие с паразитическими и криминальными слоями любого общества, так как аристократ помогает обществу уплывать из ловушек и капканов, которыми они обильно устлали общественное поле. В ответ аристократ получает постоянную лютую ненависть этих слоев и неустанные их попытки натравливания толпы на растерзание аристократии. Это элементарные правила войны. Сначала надо уничтожить командира. Аристократия – командир общества. Особенно яро уничтожается аристократия в последние 2 тысячи лет. Тайный язык жертвоприношений приказывает приносить в жертву животных-самцов. Григорий Парфянский ввел в обычай принесение в жертву красивых петухов. Имеющий ум, да поймет. Так, некогда отец византийского императора советовал сыну срезать все высокие колоски, чтобы сын смог справиться с более высоко образованным народом. Аристократия была начисто истреблена большевиками. Ни у одного из народов большевистского региона нет аристократии. Никто и не знает, как должен вести себя аристократ. В средневековье в Армении, Византии, а потом в России и далее на Западе миллионами уничтожалась аристократическая закваска, которой не давали дойти до зрелости. Все павликианские, катарские , гностические движения – это попытки интеллектуально более развитой части населения гармонизировать общество, устранить бросающуюся в глаза несправедливость и разбой богатых и сильных. Подлинный источник аристократического поведения – многотысячелетние знания древнего мира, накопленные в Египте и Вавилоне. Но в Армении тысячелетиями происходило обратное – наиболее образованные, талантливые, активные слои изгонялись и находили выход своим талантам на чужбине. Еще удивительно, как столь длительное негативное просеивание этого народа, еще не полностью устранило у него тягу к знаниям и стремление к свету. В странах, куда изгонялись армяне – Россия, Европа — их преследовали возведением церквей Григория Парфянского, чтобы и там смутить разум армянский, довести до поклонения тем ценностям, которые противоречили их аристократическому инстинкту. Аристократ отменяет в религиях то, что является плодом помутнения или злокозненного порабощения разума, и он солидарен с теми положениями религии, которые возвышают и усиливают человека. Если связь с идеальным нам обеспечивает аристократия, то что еще даст нам революция? Именно отсутствие аристократии, провоцирует революцию. Когда аристократия изменяла своему великому призванию – жертвенному бескорыстному служению, начинались революционные катастрофы. Поэтому, роль аристократии во всех революциях была огромной. Если учитель не дает знания, то ученик будет искать их вне школы. При аристократии, которая была бы способна на жертвенное служение, никакая революция нам не страшна. Пример жертвенной жизни величайшего армянского аристократа – О.Туманяна — должен быть всегда перед глазами соотечественников. Аристократия – не всегда входит в элиту. Элита — это всегда часть общества, хотя бы и обособившаяся, и может быть даже не лучшая, на самом деле, но все еще составляющая с народом единое целое. Понятия элиты и аристократии различаются их статусом. Элита имеет функциональный аспект, выполняет служебную роль. Аристократия обеспечивает проброс данного общества в будущее. Наличие в обществе аристократии делает излишней революцию. Все, что есть прогрессивного и созидательного, уже воплощено в аристократии. Аристократия — это высшая стадия развития элит. Главными качествами настоящей аристократии являются ответственность и благородство. Понятие чести объединяет их в одно. Более подробно это понятие выписано в статье Р. Баренца: «Кодекс чести армянского патриота и гражданина» ( http://geoclub.info/kodekschesti/). Издавна лучшие люди были бельмом в глазу несовершенного еще человечества. Оно всегда искало пути стреножить лучших людей. Правда и поводы для этого иногда были серьезные. Рыцари, воины, герои или уничтожали друг друга в бесчисленных войнах или обкладывали население поборами. Поэтому, не умея созидательно обуздать бурлящий дух героев, особенно агрессивную их часть, спроваживали их на разные войны. Троянская война из этой серии. Война Алой и Белой роз в Англии — другой подобный пример. Когда героев снова становилось слишком много, их уводили с собой на завоевания иных стран. Когда страна слабела, начинался поиск и выращивание нового поколения героев. Рим рухнул от недостатка героев, хотя цивилизация не погибла полностью. Но герои – это еще не аристократия, это преддверие, ее составляющая военная часть. Героев раннего средневековья пришлось останавливать ссылками на волю бога. Священнослужители поняли, что смирить героического человека может только смиренный человек. И простерлось древнее учение о том, что жизнь человека – это служение богу. Оно может непосредственным (как у священнослужителей), может быть созидательным (в поте лица добывать хлеб свой), как у крестьян и ремесленников, но может быть и служение Богу с оружием в руках, как у воинов. Так рыцарство вобрало в себя импульс к благоразумию, и так родилось благородство. Что такое благородство? В самом общем виде, это способность жертвовать собственными интересами и даже самим собой, не только во имя достижения некой цели, и даже не ради другого человека, а во имя неких высших нравственно-этических постулатов. Благородство не ситуативно, а постоянно. Желающий быть благородным должен быть им всегда, вне зависимости от обстоятельств и в этом ловушка благородства, ибо оно заставляет жертвовать своими интересами и собой даже там, где, с точки зрения здравого смысла, нет никакого толка. Заставляет вести себя благородным образом даже по отношению к тому, кто благородства не оценит и не заслуживает. Награда за благородство не на земле, а на Небе. Введение понятия о благородстве должно было превратить рыцарство в истинную аристократию, в которой с физическим превосходством сочеталось превосходство нравственное. Обывателю достаточно быть честным человеком и не более того. Ему не вменяется в обязанность нравственное совершенство. Для рыцаря простой честности мало. Он должен быть благородным. От священника — святость, от рыцаря – благородство, от простолюдина – честность. Честь остается главным понятием и в нравственном облике аристократа: «Следует оберегать душевную чистоту и телесное бесстрастье, имея походку кроткую, голос тихий, слово благочинно, пищу и питье не острые; при старших – молчание, перед мудрейшими – послушание, знатным – повиновение, к равным себе и к младшим – искреннюю любовь; нечестивых, плотских, любострастных людей избегать, поменьше говорить да побольше смекать, не дерзить словами, не засиживаться в беседах, не бесчинствовать смехом, стыдливостью украшаться, с распутными бабами не водиться, опустив очи долу, душу возносить горе, избегать прекословия, не стремиться к высокому сану, и ничего не желать, кроме чести от всех» (Домострой). Благородный человек никогда не кичится благородством. Легенды о рыцарях говорят нам куда больше о духе этого сословия, чем исторические источники. Ибо складывались они именно что по заказу рыцарей. Исполнялись и читались рыцарями же. Будь люди меча сплошь циниками и негодяями, стали бы они слушать подобное? Судите людей не потому, что они есть, а по тому, кем они хотят стать. Жизнь без аристократии, что гниение в сырой могиле. Без аристократии народ превращается в бескультурную серую массу. Гибель европейской аристократии в мировых войнах привела к торжеству модернизма и постмодернизма. Но сверху вниз идет не только культура. Нравственные начала тоже передаются от лучших людей на общество в целом. Благородство перестает быть привилегией только аристократии. Подражая лучшим людям (а кому как не лучшим подражать?), общество перенимает их манеры и через то нравственно улучшается. Наличие благородного слоя улучшает нравственный уклад общества в целом. Если нацию лишить аристократии, она начнет вырождаться и физически и нравственно. Передается ли благородство по наследству? Откуда берутся аристократы, и какую роль играет рождение? Человека делает аристократом совокупность качеств – воля, ответственность, решительность, культура, благородство. Ум и сила – тоже важны, но в большинстве случаев являются результатами не природных данных, а образования и тренировок. Навык важнее силы, ум и воля важнее навыка. Все перечисленные выше качества не являются врожденными, а воспитываются в человеке. Ключевым для превращения человека в аристократа является не рождение, а воспитание. Младенец из аристократической семьи, воспитанный крестьянами, скорее всего, станет крестьянином. Крестьянский же младенец, попав в замок, станет рыцарем. Кто как не аристократ сможет воспитать себе подобного? Именно аристократия создала систему воспитания как таковую. Обывателю она не нужна – все воспитание сводится к принципу «делай как я» — воспроизведение повседневности. Образование – только в рамках необходимого, или принятого в обществе. Так можно воспитать обывателя, обычного «честного человека». Но для воспитания аристократа личного примера мало. Благородство и ответственность – качества, превосходящие обычную человеческую природу, и их развитие требует особой перестройки личности, трансформации сознания. Можно научить ряду действий личным примером, но нельзя перестроить человека без его собственного усилия. Если обыватель воспитывает ребенка между делом, то для аристократа воспитание – одна из важных задач в его жизни. Если крестьянин или ремесленник ответит, что сегодня он на час раньше уйдет с пашни/закроет лавку, потому что надо заниматься с сыном, на него посмотрят странно. Если воин говорит – «я учу молодых» — товарищи смотрят на него с уважением. Из среды аристократии и выросла педагогика, потому что только аристократам она и была нужна. Рыцари, воюя друг с другом, соблюдали правила и порой вспоминали о благородстве. Современные войны знают только один принцип – победа любой ценой. Чем скорее и полнее завершить войну – тем лучше. А раз так, то все средства хороши. Катастрофой для армянской аристократии стал ХХ век, а точнее – Геноцид и две мировые войны. Аристократы – поэты, писатели, общественные деятели первыми стали жертвой всемирной бойни. Уцелели немногие. А тех основательно проредили во вторую мировую. Потери оказались настолько велики, что нарушился сам механизм воспроизводства. Некому стало воспитывать новое поколение. Откровенно большевистские силы завладели общественным мнением и навязали обществу мнение о ненужности лучших как таковых. Советский подход к воспитанию и образованию основан на двух китах – коллективизме и ориентации на худших. Скорость эскадры равна скорости самого медленного корабля, потому преподаватель и воспитатель уделяет особое внимание именно этому «медленному кораблю». А надо, наоборот – уделять внимание самому сильному, самому быстрому. Хорошему человеку – помоги. Высокий уровень интеллектуального развития и мотивации всех и каждого, в рамках единого социального пространства, позволяет быстро создать мощную науку и развитую промышленность. При необходимости, такое население можно легко мобилизовать и вооружить, добившись качественного усиления военного потенциала. Это дает стране, и ее элитам (аристократии), колоссальное преимущество в экономике и международной политике. Другое дело, что в военной ситуации и элиты, и аристократия, вынужденно теряют значительную свою часть, так как рискуют погибнуть первыми, или им приходится надолго уходить в тень. В дальнейшем, добившись своих целей с помощью освобожденного и просвещенного народа, они могут вернуться. Настоящий аристократ — не одиночка, а часть общности, основанной на свободном союзе с себе подобными. Только в корпорации таковых и способно полноценное развитие аристократа и развитие его лучших качеств. Собери хороших людей вместе и помоги им подружиться, а не можешь – так хотя бы познакомь хороших людей друг с другом. Но без практики общего дела союзы разрушаются. Единственно, что не может завершиться и не имеет видимой цели – процесс самосовершенствования. Горизонтальные связи будут мертвы без участия в совместной деятельности, ведущей к совершенствованию и самих людей и их связей. Только в ходе таковой вырабатывается умение нести ответственность за других, без чего не может быть настоящего аристократа. Раньше это вырабатывала военная служба, паллиативом которой в настоящее время может стать общее дело. Хорошие люди должны созидать. Вот примеры деятельности, в которой может найти себя подготовка к аристократическому мышлению. Способствовать бесплатной базовой медицине, образованию и жилью для работников государственных предприятий, бюджетников и госслужащих, которые никак иначе, чем через честную работу не смогут получить жилье. Способствовать превращению научных работников, инженеров, учителей, врачей в элиту общества. Щедрое государственное обеспечение талантливых изобретателей. Остановка утечки мозгов за рубеж. Освобождение от коммунальных платежей участников боевых сражений. Закрыть пути иностранным инвестициям и открыть шлагбаумы перед отечественными вложениями. Их достаточно, чтобы оживить экономику без рабской зависимости от иностранных банков и дать выход созидательному духу армянства. Армянские деньги гниют без употребления, а правительство ищет где-то что-то. Разработка комплекса законов, норм и стратегий по противодействию анти-армянской гибридной войне по всему миру. Во всех сферах — политике, экономике, СМИ, образовании и культуре – должны вырасти пограничные идеологические столбы: что можно, а что нельзя допускать в отношении армянства с риском для собственной жизни и имущества. Но и внутри исключить пропаганду извращений и культа «золотого тельца», привитие любви к отечественной истории и культуре. Признание наличия государственной должности отягчающим обстоятельством экономических преступлений. Пожизненное заключение за взятки или хищение государственных средств, без права условно-досрочного освобождения, с публичным процессом. Аристократ не мыслим без культуры и культуры во всем – в одежде, поведении, общении, отношении к искусству и т.д. Хорошие манеры должны быть не неким навыком, задействованным по мере необходимости, но постоянной частью жизни. Аристократ должен быть сильным. В прямом смысле, в физическом. Спорт должен быть частью образа жизни, но не превращаться в фетиш. Не высокие спортивные достижения, а регулярные занятия ради удовольствия и физической крепости. Для мужчин – весьма желательно уметь стрелять и иметь представление о военной подготовке. Аристократ должен иметь хороший вкус и понимать искусство. Не знать и почитать некий классический канон (реалистическая живопись, классическая музыка и т.д.), а обладать развитым чувством прекрасного, что невозможно без развития художественных навыков. Вкус развивается из двух составляющих – первоначальной основы и постоянного упражнения. Под основой необходимо понимать наследие, под упражнением – участие в современной жизни. Образование. Здесь цель – развитие ума и коммуникаций. Поэтому главный упор должен быть сделан на три направления – история, иностранные языки, математика. Образования должно включать в себя и географический кругозор. Отличие аристократа от интеллигента в том, что интеллигент судит мир через категории морали, а аристократ через призму приличий. Аристократ при этом не навязчив, просто в другой раз с вами не станут общаться, интеллигент же обычно навязывает свое отношение к миру, полагая себя его центром. С точки зрения социологии это, разумеется, совсем разные группы. Но стилистически они могут быть похожи, так как и у одних и у других есть вкус и возможности этот вкус проявлять. Они и в принципе довольно близки между собой. Другое дело, что интеллигент более раскован социально, пребывая в среде творческой, а аристократия живет в мире консервативных традиций и более строгих стилистических норм. Аристократический вкус строже и аскетичнее. Для аристократа новое означает предательство истории. Кроме того правила дресс-кода непреложны в аристократической среде. Мужчина из аристократического сословия не может появиться на публике без галстука, например, или небритым — это моветон. При этом сама одежда не обязательно должна быть очень дорогой, главное опять же — вкус, чувство меры. Как отличить аристократа от вставшего на этот путь неофита? Последний постоянно проговаривает вслух социальное уравнение, которое аристократ решает мгновенно в уме. То есть вам будут постоянно объяснять, почему то или иное событие прилично или неприлично, постоянно вы будете слышать оценки реальности и алгоритм этих оценок, это утомительно. Аристократ же смотрит на мир, делает выводы и вежливо улыбается, он регулирует свой социальный мир посредством дистанции. Зачем вам говорить об арифметике, если вы давно специалист по высшей математике. Не всегда людей с хорошими манерами можно относить к аристократам. Когда-то в Англии аристократические манеры спустили вниз по социальной лестнице и получили феномен дендизма, противостоящего пошлости современного им мира — людей не высшего света с хорошими манерами и чувством стиля. Аристократа отличает ирония, а также одинаково ровное отношение к людям всех сословий, будь то прачка или королева. У аристократов довольно развито чувство меры и чувство дистанции, скажем так — умеренность и равномерность во всем. Армении нужна, как воздух, нравственно обновленная правящая элита. Первыми шагами к ней будет формирование и воспитание аристократически мыслящих людей. Они должны создать и поддерживать такое общество, в котором: «Богатые и власть имущие должны жить и делать так, чтобы бедные простили их за то, что они богатые и власть имущие». При подготовке статьи использован материал Священника Александра Шумского «Тоска по аристократии» http://ruskline.ru/news_rl/2016/07/14/toska_po_aristokratii/ Э.Р.Григорьян

Известный философ и культуролог Э.С.Маркарян большое внимание в своих работах уделял этнической культуре. Для того времени это была лояльная и официально поддерживаемая тема. Сегодня акценты в этой теме сместились. Попробуем представить сегодняшний срез этой вечной проблематики. Борьба с этничностью началась тысячелетия назад. Каждый новый завоеватель обращал в свою веру покоренные народы и не жаловал их попытки отстоять элементы своей этнической культуры. И каждый раз происходил локальный Апокалипсис, который уже Гермес описал следующим образом: «Чужестранцы наводнят страну и землю и будут не только пренебрегать вещами святыми, но, что еще более прискорбно, религия, набожность, культ богов будут запрещены и караемы законами. Тогда земля сия, освященная столькими святилищами и храмами, будет изрыта могилами и усеяна мертвецами. О Египет, Египет! От твоих верований останутся только неясные рассказы, в которые потомки уже не будут верить, набожные слова, высеченные в камне. Скифы или индусы или какие-либо иные варвары населят Египет. Божество возвратится в небо, покинутые люди все умрут, а Египет без богов и людей превратится в пустыню. Я обращаюсь к тебе, о пресвятая река, и я открываю тебе будущее. Потоки крови, оскверняя твои священные волны, выльются из твоих берегов, число мертвых превысит число живых, и если останется несколько жителей, то они будут египтянами только по языку, но чужими по обычаям. Но тьму предпочтут Свету, смерть будет считаться лучше, чем жизнь, и никто не обратит свой взор в небо. Человека благочестивого будут принимать за сумасшедшего, безбожного — за мудрого, бешеного — за храброго, наихудшего — за наилучшего. Душа и все, что имеет к ней отношение, — рождена ли она смертной или только надеется заслужить бессмертие? — все, что я вам здесь изложил, над этим будут только смеяться, в этом будут видеть только тщеславие. Над теми, кто останется верен религии Ума, поверьте мне, нависнет даже угроза смерти. Будут установлены новые законы, но ничто святое, ничто набожное, достойное неба и тех, кто его населяет, не будет услышано и не найдет веры в душе. Прискорбный разрыв богов и людей! Останутся только злые ангелы, они смешаются с жалким человечеством, приложат к нему свою руку, толкая его на всяческие безрассудства, войны, грабежи, обман и все, что противно природе души. Земля потеряет равновесие, море перестанет быть судоходным, нарушится упорядоченное движение звезд в небе. Весь божественный глас будет обречен на молчание, плоды земли будут испорчены и земля перестанет быть плодородной; даже воздух погрузится в мрачное оцепенение. 26а) Такова будет старость мира — неверие и хаос, полный упадок правил и добра. Когда все вещи свершатся, вновь наступит восход…Пораженная и испорченная пороками, душа как бы опухает от яда, и исцелить ее могут только наука и высшее Знание» (с.121, Асклепий) Отдельной линией выделяются персидские завоеватели, которые в целом не посягали на культуру завоеванных народов, предоставляли им статус самоуправления и довольствовались лишь положенной данью. Что такое этническая культура? Это совокупность ценностей, принципов, правил, технологий жизнеобеспечения и общения, которую вырабатывает этнос в ответ на окружающие его специфические условия гео-климатического ландшафта и социально-политической среды. Этнос – социальная общность, конгруэнтная вмещающему ландшафту. Иными словами, этнос и вмещающий ландшафт – это не столько две разные сущности, сколько два тесно взаимосвязанных понятия, концептуализирующие два основных ракурса дисциплинарного описания единого, целостного объекта: в одном случае как социальной общности, в другом – как социоприродного, территориально локализованного феномена. Принцип Кюри идет дальше и утверждает их принципиальное единство, состоящее в том, что совокупность симметрий среды отражается в симметриях социального поведения. Об этом поговорим чуть дальше. Конечно, вряд ли персидские завоеватели так глубоко понимали связь этнической культуры с ландшафтом и неизбежностью принятых норм, но в целом их политика согласовалась с сущностью адаптационных процессов. Немного слабее этот принцип учитывался и в политике царской России. Но нашествие большевиков на царскую Россию сломало традиционные механизмы. Сталинская политика чуть приглушила остроту сломанных большевиками устоявшихся взаимоотношений между этносами. Но ненадолго. Усилившийся Запад продолжил свое приостановленное варварское шествие на Россию в двух взаимосвязанных направлениях: а)всемерно поддерживая рост преступности и б)формируя с ее помощью этнически окрашенную конфликтогенную среду в Советском Союзе. Все ключи от руководства Советским Союзом оказались в руках западоцентричной элиты, чьи ставленники — больше чем на статус бомжа и не тянули. С этого момента можно вычеркивать всю советскую и далее, российскую идейно-политическую и социально-философскую эквилибристику. В ней нет ни грана даже правдоподобия. Даже хуже, от нее можно было отравиться, насколько силен в ней был человеконенавистнический и анти-этнический угар. Ее нельзя сравнить даже с латиноамериканскими мыльными операми, которые население смотрело с гораздо большим интересом. На этом закончилась российская традиция социально-политического мышления и начался поиск национальной идеи во всех постсоветских странах. Сотни переименованных с научного коммунизма кафедр социальной философии и других гуманитарных дисциплин не дали за все это время ни одной плодотворной идеи, находясь все время в бреду экономизма, в экстазе ловя даже шепот западных идеологов. Обнаглевшие марксисты, понахватавшие все возможные титулы, звания и степени, волчьей стаей набрасывались на редких альтернативщиков. Но хуже всего то, что в отсутствие приемлемой социальной идеи началось планомерное растление и разложение всех этносов, которые лишились своих опор – нещадно критикуемых этнических культур. Но прошел определенный адаптационный период и этничность вновь как тип социальной самоорганизации стала восстанавливать свой культурный статус. Она смогла преодолеть и интенсивное воздействие процессов глобализации, и давление внутренних социально-политических и экономических агентур. В свое время те же классические цивилизации тоже выросли из этничности, стали высшей формой эволюции этничности, формой преодоления этничностью рамок того вмещающего ландшафта, что был ее колыбелью. Преодолевая эти прежние ландшафтные (социоприродные) ограничения, они развивали экспансию вовне, – навязывая свою культуру окружающим, эволюционно менее развитым этническим группам. Менее – с точки зрения готовности к такой экспансии и к отпору соответствующим поползновениям со стороны других этносов; а также в плане освоения практик городского хозяйства, дальних коммуникаций, торговли, управления, фиска. При этом формировавшиеся цивилизации решительно и порой необратимо трансформировали вмещающий ландшафт окружающих их сообществ, подстраивая его под нужды собственной экспансии и тем самым «цивилизуя» в своем духе интегрируемые этнические группы, включаемые в общее цивилизационное тело. Но различие типов социальной организации пронизывало, тем не менее, взаимодействие ставших цивилизациями этносов и еще не ставших. Цивилизация способна создавать себе политическую оболочку в форме империи, которая и осуществляет функции целеполагания и целедостижения от имени цивилизации, особенно в период ее подъема и экспансии вовне. История Западной цивилизации по отношению к завоеванным странам – это идеология экспансии, захвата, неолиберальной и рыночной стихии (модель Y). В условиях сложившейся небезопасности, усиливающийся этнос тяготеет к формированию в нацию. Для ее становления более адекватной была модель Х – кооперативное, взаимозависимое, централизованное объединение. Поскольку этнос не имеет политических атрибутов (ни институциональных, ни воплощенных в культуре или традиции) и не способен к проявлению политической субъектности, то его нациестроительство становится навязчивой идеей. Нация есть уникальная альтернатива империи, часто возникавшая в симбиотическом взаимодействии с ней. Она формировалась не как политическое тело цивилизации, а как политическое тело этноса. Нация возникала (в классических случаях, демонстрируемых странами Западной Европы) как социально-политическая организация, оформляющая относительно автономный «образ жизни», вписанный в более широкую систему международного хозяйства. Исходное слабоэтническое сообщество стремительно трансформировалось в этнически однородное, что достигалось в период активного нациестроительства властным принуждением к единству языка, конфессии, истории и культуры. Так шло формирование большинства западноевропейских стран, их сформировавшаяся как базовое условие «этническая однородность» проглядывает и поныне, хотя сами эти «однородные этносы» (французы, немцы, англичане, голландцы и пр.) в свое время были интегрированы на основе весьма разнородных социальных субстратов. Но именно этот путь, полностью отвечающий законам минимизации потерь социальной энергии (хотя бы за счет однородности культуры) и спасения от паразитической прослойки, и вывел их в передовые по науке и технологиям страны. Все остальные страны на их примере убедились в эффективности национального государства и принялись активно его строить. В том числе и на постсоветском пространстве. Но оставалась паразитическая прослойка, которая не находила себе места в национальных государствах. И она стала проталкивать другой путь, путь построения гражданской нации, конструируемой на основе конституционно-правового равенства ее членов, безотносительно их этнической, культурно-цивилизационной, конфессиональной самоидентификации. Нацию в этом случае формируют равноправные граждане. Этническую культуру вновь запихнули в чулан. Многотысячелетнюю практику адаптации к природным и социально-политическим условиям – отбросили как мусор. Но в истории были и другие примеры цивилизационных империй. Пока Византия обеспечивала безопасность и культурное развитие многочисленных народов, у них не возникало стремления к обособлению и формированию своих национальных политических институтов. Наоборот, как всем известно из армянской истории, армяне целыми родами переселялись в Византию. Следовательно, реакция государств Запада была обусловлена небезопасностью и постоянной угрозой со стороны воюющих против всех вооруженных отрядов, идеологически питаемых паразитической прослойкой. Естественно, что следование предлагаемому Западом лживо-порочному пути гражданского нациестроительства, от которого выигрывала лишь паразитическая прослойка, поддерживаемая Западом в своих корыстных целях, оказалось затруднительным для многих постсоветских стран, а в частности, для России стало почти неодолимым ограничением национального строительства. Собственно, сегодняшняя драма А. Меркель – это драма политика, сделавшего безоглядную ставку на формирование гражданской нации, опираясь на ложную концепцию, в условиях фундаментальной неоднородности интегрируемых в нацию общностей, которых впихивают в цивилизационно чуждый им субстрат. В Париже уже днем с огнем не найти белокожего француза. В лоне этнической культуры возникают новые явления трансграничности и асимметрии. Уже говорилось, что проблема воспроизводства этноса непосредственно связана с сохранением вмещающего ландшафта. Но неизбежные в глобализующемся мире фундаментальные и порой фатальные трансформации сообществ и ландшафтов побуждают этническую культуру быть готовой к новым преобразованиям и натяжениям. Этничность как форма интеграции сообществ посредством особого языка, особых форм материальной культуры, ментальности– мировосприятия–самоидентификации, «исторического мифа» и пр., теряя традиционные очертания, может приобретать, особенно в диаспоральных условиях новые неожиданные формы, соответствующие особым «постреволюционным» и «посткапиталистическим» ландшафтам. Собственно, этим во многом обусловлена специфика современных этнических конфликтов. Этническую культуру пробуют на прочность. Глобализация разрушает, подрывает, девальвирует интеграционный потенциал нации. Но парадоксальным образом, этническая культура от этого только крепнет и уже бросает вызов самой глобализации. Это пробуждает процессы «политизации этничности», побуждает политиков задействовать потенциал этнических ресурсов для достижения своих политических целей. Проявлением этнополитической активности оказывается любое конфликтное проявление межэтнических противоречий, выходящих за рамки бытового и локального уровней на уровень региональный, национальный, а тем более – межгосударственный. Политизация межэтнических противоречий, активное использование культурного потенциала политики идентичности, продвижение ценностей и практик нации становится наиболее надежной стратегией ее регулирования. И заметим, оправданием такого подхода являются природные законы минимизации любых действий. Важная зона этнополитической активности – вновь становящиеся национальные государства, где политизация этнических групп оправдана этим природным законом и шансом на формирование собственной нации–государства (Абхазия, Ирак, Сирия, Эфиопия, Ливия, Нигерия и др.). Другая зона – крупные мировые центры – альтернативные Западу и конкурирующие с ним за мировое влияние (Китай, Россия, Индия, Иран и пр.). По планам западных политиков политизация межэтнических противоречий в этих странах должна была стать инструментом ослабления и разложения этих конкурентов, которым далее подсунут гражданскую модель нациестроительства. Но все обернулось прямо противоположным образом. Ослабел сам Запад. Страны Запада, которые к 1960–70-е годам, казалось бы, элиминировали проблему этноконфликтности в Европе (за счет упрочения европейских наций и надстройки поверх их наднациональных общеевропейских институтов), с ростом миграции снова приобрели ту самую этноконфликтность, которая вновь «вернулась» в страны Запада. Ему пришлось пойти на «мультикультурные уступки» и пожертвовать идеалами суверенной нации–государства во имя тотальной «открытости». Эти конфликты стали теперь, вопреки ожидаемому, именно их характерным атрибутом, а не слаборазвитых стран и регионов. Западу не удалось обеспечить «империю» действительно универсальной идеологией. Западный «экономизм» всегда был для этнической культуры поведенческим отбросом презренных, логикой прокаженных, и никак не мог не только примирить разнородные нации, но вызывал всегда их взаимное отторжение. Запад не захотел, или не смог положить в основание своей цивилизации действительно вечные природные и космические закономерности, о которых речь пойдет чуть ниже. Наконец, есть зона относительно благополучных государств, не принадлежащих Западу, но прочно включенных в западную институциональную систему, таких, например, как латиноамериканские страны. Здесь именно такая включенность в этническую культуру является гарантией подавления всяких намеков на межэтнический конфликт. Как показал пример Венесуэлы, Западу не удалось разжечь классический конфликт, что ему удавалось в странах, ориентированных на гражданское нациестроительство. В перспективе речь в этом случае может идти о модели мета-наций, когда этническая культура дает рост политическим структурам. Итак, резюмируем. Основания этнополитической конфликтности сегодня – в противостоянии на глобальном уровне альтернативных моделей нациестроительства. Проявления этой конфликтности в рамках такого представления всегда выступают индикаторами попыток лидеров современного мира разложить альтернативный политический порядок в регионах и государствах, которые остаются хотя бы частично вне их контроля. Пространство этнополитической конфликтности имманентно насыщено сферой распространения (хотя бы как предлагаемого или навязываемого образца) западноевропейской модели нации, генетически выросшей путем трансформации этнонаций средневековья. Продвижение такой модели в незападные культурноцивилизационные регионы блокировано самим Западом, который не желает делиться эффективной и энергосберегающей моделью, а предлагает иные модели современной нации, использующие для интеграции иные инструменты, не этнополитической природы. Изучение этих альтернативных, пока непригодных и не вполне проясненных, а тем более не институционализированных моделей нациостроительства, а также имманентных им инструментов, используемых в этом процессе, поможет избавиться от многих ошибок и провокаций в процессе строительства евроазиатского сотрудничества (Евразэс). Их анализ является одной из важнейших и актуальнейших исследовательских задач, способных более полно раскрыть методологический и теоретический потенциал Евразии. Методология анализа Одну такую попытку методологического анализа сложившегося положения предлагаем и мы в этой части статьи. Итак, возникло два варианта этого пути нациестроительства. Политическое и социальное тело нации может формироваться разными способами. Мы уже указали на два взаимодополнительных типа социальных устройств – матрицы Х и Y. Х-матрица представляет собой систему институтов редистрибутивной (централизованной) экономики, унитарной политической системы и коммунитарной коллективистской идеологии. Соответственно, Y-матрица образована институтами рыночной экономики, федеративного политического устройства и индивидуалистской идеологии. Они содержат в себе «генетическую» информацию, обеспечивающую воспроизводство обществ соответствующего типа. В ходе своей эволюции социально-экономические системы находят необходимые, адекватные внешним вызовам пропорции доминантных и комплементарных институциональных форм все более высокой степени сложности, что схематически представлено фракталом. Усложнение институциональной структуры в ходе создания новых институциональных форм отражено самоподобием. Анализ исторического развития социально-экономических систем (конкретных обществ) с доминированием той или иной матрицы показывает их ригидность, т. е. сопротивляемость попыткам замещения доминирующей матрицы институтов комплиментарной матрицей. Другими словами, происходящие институциональные изменения не выходят за рамки определенного соотношения доминирующих и комплементарных форм в институциональной структуре, что позволяет сохранять качественную специфику системы, обусловленную доминированием либо Х-, либо Y-матрицы. Обоснование наблюдаемой тенденции может быть получено на основе известного принципа Кюри. Условием эволюции является отклонение систем от равновесных состояний (как под влиянием меняющихся внешних условий, так и под действием накопления случайных отклонений в развитии – мутаций). Снижение симметрии порождает более высокую упорядоченность и организованность, что ведет к снижению энтропии системы. Как реакция на отклонения формируются новые адаптивные структуры. Принцип Кюри как принцип аддитивности симметрии, гласит: «внешние воздействия, вызывающие различные явления, не могут обладать более высокой симметрией, чем порождаемый ими эффект» т.е. новое явление обладает симметрией не ниже симметрии причин, его породивших. Симметрия понимается в широком смысле – как неизменность при разного рода преобразованиях, как обобщение принципа инвариантности. Симметрия выступает особым видом структурной организации объектов. При этом снижение симметрии объекта равнозначно повышению степени его упорядоченности или организованности. Имеют место симметрийные условия сосуществования среды и происходящих в ней явлений. Другими словами, явление всегда существует в среде, с присущей ей характеристической симметрией. Отсюда возникает необходимость наличия двойной симметрии – и в среде и в объекте — поскольку именно среда порождает развитие нового явления. Но в следствии сохраняются лишь общие для среды и явления элементы. Это правило названо «принципом двойной симметризации. Элементы симметрии причин обнаруживаются (сохраняются) в произведенных следствиях. Проявление же присутствия в явлении каких-либо элементов симметрии, не свойственных одной из порождающих причин (принцип одномерной симметризации), сопряжено с существованием особых условий. Принцип «одномерной симметризации» не является универсальным, а проявляется в природе лишь при строго определенных и ограниченных условиях. В отличие от него принцип «дисимметризации» — двойной симметрии — является, с некоторыми оговорками, поистине универсальным. Если применить принцип Кюри к анализу явлений, протекающих в точке бифуркации, в полном объеме, то следует отметить следующее, чрезвычайно важное, следствие: возникновение новых структур в точке бифуркации не случайно, а находится в рамках строгих ограничений. Эти ограничения позволяют охарактеризовать, предсказать степень усложнения системы при образовании в точке бифуркации структур, рассеивающих поступающую извне энергию. Согласно принципу Кюри, симметрия возникающих в неравновесном процессе подобных структур не случайна: она не может быть ниже, чем та, которая определяется общими элементами симметрии среды и процесса («принцип диссимметризации»). Тем самым ограничивается «снизу» степень упорядоченности (точнее, «разупорядоченности») возникающих энергопотребляющих структур, а эволюция, действительно, предстает как последовательность переходов в иерархии структур возрастающей сложности, причем в каждом конкретном акте эволюции происходит понижение симметрии (возрастание порядка). Это одновременно означает, что в неравновесном процессе не могут возникать структуры какой угодно сложности, поскольку уровень сложности структуры однозначно ограничен «снизу» принципом Кюри. Если в точке бифуркации система в силу особых и специфичных условий выбирает катастрофический путь, то структура вновь возникающего хаоса характеризуется не сколь угодно большим, а строго определенным возрастанием симметрии (снижением упорядоченности, возрастанием энтропии). Характер хаотически формирующейся структуры в данном случае определяется «принципом симметризации» (другой стороной универсального принципа симметрии–диссимметрии Кюри). Инволюция не будет абсолютной, так как степень структурной деградации системы полностью определена суммой элементов симметрии среды и процесса, породивших явление. Здесь принцип Кюри ограничивает «сверху» меру структурного упрощения системы. Принцип Кюри можно трактовать как отражение существующего в природе механизма, управляющего морфологией возникающих в неравновесных условиях диссипативных структур, т.е. степенью упорядоченности объектов эволюции. Принцип Кюри дает возможность предсказывать в общем случае морфологические характеристики продуктов эволюции в сложных системах на основе полного описания симметрийных характеристик среды и происходящих в ней процессов. Следуя принципу Кюри, мы также можем понять механизм наследования системой основных элементов своего предыдущего состояния после прохождения ею точки бифуркации. Преемственность основных черт в ходе эволюции системы относится к числу постоянно наблюдаемых закономерностей и никем не подвергается сомнению. Таким образом, принцип симметрии–диссимметрии Кюри, накладывающий теоретически обоснованные ограничения на степень возрастания (или уменьшения) сложности новых диссипативных структур в процессе эволюции системы, дает потенциальную возможность прогнозировать границы «коридора» эволюции, ограничивая как «сверху», так и «снизу» степень сложности возникающих структур. Объективное наличие такого «коридора» с количественно определяемыми границами означает сохранение качественных характеристик системы, изменяющихся лишь в определенном диапазоне. Применение принципа Кюри в его полном объеме к законам эволюции сложных систем (к которым относятся и социально-экономические системы) теоретически обосновывает наличие «эволюционного коридора» в их развитии, определяющего максимальную и минимальную степень сложности новых структур, возникающих при отклонении развития системы от равновесных траекторий. Т.е., существует ограничение пределов многообразия в эволюции социально-экономических систем. Как это можно использовать при изучении эволюции армянского общества на протяжении последних десятков лет? В Х-Y-теории представлен своего рода предельный случай типологизации социально-экономических систем, когда выделяется два кластера, – с доминированием либо Х-, либо Y-матрицы. Эволюция систем происходит в результате постоянного взаимодействия доминантной и комплементарной матриц, что можно интерпретировать в терминах среды (доминантная матрица) и явления (комплементарная матрица). Тогда по отношению к суперпозиции двух структур в точках бифуркации применимы положения принципа Кюри и вытекающие из него представления о наличии «эволюционного коридора». Тем самым, получается, что «переформатирование» одного типа системы в другой в точках бифуркации маловероятно. Следование принципу Кюри позволяет предположить, что каждая из двух систем развивается в границах своего «эволюционного коридора», означающего сохранение качественных характеристик системы, обусловленных доминированием той или иной матрицы, при одновременном усложнении количественного разнообразия институциональных форм и сложности их сочетаний. Опыт социальных революций показал, что попытки выхода за пределы «эволюционного коридора», как правило, оказываются безуспешными. Т.е., доминантная институциональная матрица играет стабилизирующую роль в характере и направленности возможных институциональных изменений. Существует «эффект блокировки», определяющий способность институциональной матрицы к самоподдержанию в процессе постоянного обновления институтов и организаций. Для Армении этот эффект выражается в наличии собственной культуры жизнеобеспечения, прошедшей многотысячелетнюю апробацию. И для этой культуры Х- и Y-институты являются всего лишь частными ее вариациями. В укорененной в армянской среде культуре жизнеобеспечения заложена «возрастающая отдача», позволяющая сохранять более-менее устойчивые траектории экономического развития. Другими словами, прошедшая сложный путь развития история и институциональная эволюция Армении, совпадает с выводами, которые можно сделать при использовании принципа Кюри. Внутри «коридора» армянской культуры параметры хозяйственной деятельности могут свободно варьировать без угрозы разрушения или «перегрева» экономики. В то же время экономика, оказавшаяся ниже «коридора», не сможет генерировать динамику, необходимую для поддержания приемлемого уровня жизни. А экономика, растущая чересчур быстро и поэтому оказывающаяся выше «коридора», подвержена риску краха своих структур, поскольку превысит возможности своих «отстающих» секторов. Следствием может стать разрыв всей системы на части и падение экономики на уровень ниже границы «коридора», характеризующейся недостаточно динамичным развитием. Эта логика развития экономики в рамках жесткой традиционалистской среды напоминает китайский путь развития и полностью отвечает закономерностям, предусматриваемым принципом Кюри при эволюции любых сложных систем. А именно: ограничение «сверху» и «снизу» уровней сложности (симметрий) вновь образующихся в ходе эволюции новых структур объективными возможностями развития системы в целом. Таким образом, можно предположить, что эволюция социально-экономических систем – в определенной мере предсказуемый процесс и решающим образом зависит от этнической культуры. Литература <1>. Кульпин-Губайдуллин Э. С. 2014. Социоестественная история; от метода к теории, от теории к практике. Волгоград: Учитель. 336 с. URL: http://www.kulpin.ru/?p=936. <2>. Ландшафт и этнос. Социоестественная история. Выпуск XIII (под ред. Э. С. Кульпина). 1999. М.: Институт востоковедения РАН. 212 с. <3>. Кульпин-Губайдуллин Э. С. 1996. Бифуркация Запад–Восток. М.: Московский лицей. 200 с. Григорьян Э.Р.

Социология вышла на новый уровень развития. Она обогатила себя мощнейшими методами фиксации энергоинформационных потоков в обществе, подключила понятие социальной энергии как базиса любой социологической теории, научилась в количественных методах выщиплять качественные особенности социальных фаз, перешла к понятию цикла как основополагающего формата рассмотрения социальных явлений, включила системность и целостность в основы своей науки и т.д. и т.п. Это уже другая наука и всю социологическую классику можно выбрасывать как хлам, да к тому же и пропитанный токами человеконенавистничества и рабовладельческого отношения к человеку. Этот блестящий инструмент колониальной экспансии, которым Запад успешно пользовался на протяжении веков, наконец, потускнел и потерял свой флер, как и Запад в целом. Об это я пишу начиная с 70 годов прошлого века, и мое армянское упрямство наконец вознаграждено. Прошли года, когда на научных конференциях я один занимал такую позицию. Но теперь встают еще более серьезные вопросы о подготовке кадров социологов новой формации. Уже не анкетный опрос будет их нагрудным знаком, а универсальная научная методология. Да, новая социология требует разрушения границ между всеми науками. И математические и гуманитарные, и естественнонаучные методы и дисциплины выстраиваются в единый инструментарий социолога, который дает и новую организацию науки в целом. Разделение наук на физику, химию, биологию, экологию, педагогику и др. является искусственным тормозом на пути научного исследования и вызвано опасениями «жреческих» верхов увядающих сегодня социальных структур, не допускающих усиления влияния науки и научного рационализма на всю социальную сферу. Но общемировые процессы смещают допотопных «жрецов», не сумевших пристойно организовать общественную жизнь, с их конспиративных ниш и на их роли претендуют новые социологи. Даже католическая церковь не смогла противостоять вторжению новых кадров и как всегда прибегла к завуалированному идейному поглощению. Теперь католические университеты в Польше готовят мирских социологов-атеистов. Новый опыт решения различных социальных проблем показал, что общество представляет собой значительно более сложную систему, чем представляли классики с их любимой стратификацией. Конечно, новой социологии еще предстоит разработка теории, которая позволяла бы описывать, объяснять и прогнозировать законы строения, функционирования и развития социальной системы. Но уже сегодня виден ее четкий курс на универсализацию, на теснейшие отношения со всеми аспектами существования общества в космическом пространстве. Методологической опорой количественных методов новой социологии являются уже широко известные методы так называемого золотого сечения, наблюдаемого в физических объектах, анатомии человека, деятельности мозга, произведениях архитектуры, музыки, живописи и др. Проведенные в русле новой социологии исследования (А.А.Давыдов) показали, что в социальной системе золотое сечение также отражает гармонию и это обстоятельство позволяет считать золотое сечение показателем гармонии любых систем. Еще более интересные закономерности были выявлены в международных исследованиях Института социологии РАН под руководством А.А.Давыдова. В социологических теориях мировой системы, социальной и культурной динамики и т.д., а также при усреднении результатов международных сравнительных исследований было обнаружено влияние «механизма», обеспечивающего устойчивость мировой системы. Если в одной стране или группе стран значение стабилизирующего от­бора увеличивается, то в других — в той же про­порции обязательно уменьшается, в результате чего показатель стабилизирующего отбора в це­лом остается постоянным. Такой механизм обусловлен фундамен­тальным законом сохранения, в основе которого лежит принцип гомеостаза (относительное по­стоянство параметров системы при наличии внешних и внутренних возмущений). «Данное обстоятельство представляется чрезвы­чайно важным, поскольку оно демонстрирует не­достаточность традиционного социологического подхода, когда причину какого-либо явления или процесса ищут только в экономических, социо­культурных и других специфических факторах конкретного государства. Быть может, это звучит парадоксально, но тем не менее, значение стабили­зирующего отбора в какой-либо стране высокое потому, что у ее «двойника-антипода» оно низкое, и наоборот. Здесь ярко проявляется один из основных принципов существования системы, когда це­лое детерминирует функционирование частей.» (Давыдов А.А. Константы в социальных системах. ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 1993, том 63, № 8). Только после таких подходов можно считать социологическое знание применимым и в отношении к армянскому обществу. Прежние теории были разработаны на иных проблемах и материале и не имели связи со специфическими армянскими проблемами, не разрывающими единства истории и современности. Но, к сожалению, специалистов новой волны среди социологов очень мало, а заняться подготовкой новых кадров тем более некому. Поэтому насмешливо выглядит дата цитируемой статьи, написанной почти 30 лет назад, и констатирующей вопиющее отставание армянской социологии, «застрявшей» в статистической методологии. Очевидно, есть необходимость открытия хотя бы лаборатории, занимающейся внедрением этих подходов. Но есть и серьезные достижения в армянской социологии. Это осуществленный факультетом социологии ЕГУ выпуск «Антологии армянской социологической мысли» (на арм. языке). Это феноменальное издание из более чем 660 страниц заслуживает более обстоятельного разбора и изучения, а пока только хочу поздравить всех социологов с выходом этого ценнейшего руководства и надеюсь, что оно послужит импульсом к более серьезному отношению к такой мощной науке, коей является социология. Закончу статью призывом усилить внимание к новой социологии и обратить взоры на кардинальную перестройку обучения социологов в РА. Э.Р.Григорьян

Проблемы глобального миропорядка вплотную подступили к границам Армении. Ни одна задача внутренней политики не может решаться без оглядки на ближайшее окружение, на интересы и намерения граничащих с Арменией стран. Изучение, прогнозирование и предупреждение их намерений и шагов в отношении РА становится жизненно важным делом и не только для дипломатов и международников, а буквально для каждого жителя РА, начиная с бизнесменов, озабоченных ввозом и вывозом, сезонных рабочих, членов их семей, получающих от них денежную помощь, организаторов туризма и просто жителей, планирующих выезд в ту или иную страну, хоть на отдых, и т.д. Между тем почти все причастные к этим проблемам инстанции хранят гордое молчание. Где наши философы и социологи, которые вместо пережевывания выплюнутых другими идейных жвачек, давно должны были одарить мир оригинальными и глубокими продуктами их безмятежного в условиях воюющей Армении существования? Где их общественная и научная позиция, которая не обязательно должна выражаться в площадной активности, а прежде всего в идейной и идеологической? Назовите хотя бы одного философа или социолога местного разлива, работающего на ставке в Академии или вузах, который разразился бы статьей: как Армении существовать в условиях мирового системного кризиса? Как ей обеспечить не только безопасное выживание, но и резкий рывок к восстановлению, хотя бы прежней производственной активности? Наша статья пытается пробудить наших ученых, официально числящихся социологами и философами, и спящих летаргическим сном вот уже 30 лет. Мы пытаемся наметить проблемы, решение которых – дело нашей науки. Малая страна не может изменить течение катящейся в бездну планеты, но она может предупредить остальных о грозящих им бедах, именно потому, что она малая и падающих на голову железных орехов ей достанется больше других. Поэтому она обязана быть в десятки раз более бдительной, более тревожной и более дальновидной. Тем более, что много тысяч лет назад, она совершила свой цивилизационный выбор, безоговорочно приняв сторону науки. Достаточно упомянуть раннее развитие астрономии, выразившееся в каменных обсерваториях. Анализ до-христианской идейной атмосферы, формировавшейся в древней Армении, приводит нас к Гермесу Трисмегисту. До Пифагора наиболее крупным авторитетом в древнем мире считался Гермес (Herman, Harman – в латинских источниках) Трисмегист, чьи работы были недавно опубликованы на русском языке. (См. на нашем сайте 04.2018 ГЕРМЕС ТРИСМЕГИСТ КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ АРМЯНСКОЙ ТРАДИЦИИ МЫШЛЕНИЯ). В свою очередь Гермес Трисмегист систематизирует духовные искания древнего мира и дает сводку точных определений краеугольных и фундаментальных оснований научного и философского знания, которые наследует Порфирий, любимый философ армянских средневековых мыслителей (ПОРФИРИЙ – ПОСЛЕДОВАТЕЛЬ ХАЛДЕЙСКОЙ ТРАДИЦИИ В ФИЛОСОФИИ). Кстати, Порфирий некоторыми зарубежными авторами считается даже более основательным мыслителем, чем Аристотель, причем мыслителем, оказавшим влияние как на западную, так и на восточную культуру. Главный принцип, который Гермес кладет в основание универсальной цивилизации, Гермес обозначает понятием Целого (Целостность) и даже приписывает ему божественные черты. «Благо равно по величию существованию всех вещей телесных и бестелесных, чувственных и умопостигаемых. Таково есть Благо, таков есть Бог. Посему не говори об ином существе, что оно благое, — это святотатство; и не говори о Боге, что Он есть нечто иное, чем Благо — это тоже святотатство. 16) Все употребляют слово «Благо», но никто не понимает его значения, поэтому никто не понимает также, что есть Бог, и по причине этого незнания благими называют богов и некоторых людей, хотя они не могут ни быть благими, ни такими стать. Благо неотделимо от Бога, так как оно есть сам Бог» (Гермес Трисмегист, «Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада»: Сост., коммент., пер. с др.-греч., лат., фр., англ., нем., польск. К. Богуцкого. — К.: Ирис; М.: Алетейа, 1998. — 623 с. ISBN 966-7068-06-4 («Ирис») ISBN 5-89321-013-1 («Алетейа»)), с.26). Иначе говоря, все научные подходы, делящие целое на природу и общество содержат изъян. Подходы, которые умаляют одни существа, возвышая других, нарушают целостность вселенной. Это уже в адрес сегодняшней экологической мысли, что попутно было усвоено уже буддизмом, спустя тысячелетия после Гермеса. Наука целостна (так же, как и мир) и должна стремиться к объятию всего в своих положениях. А в своих высших абстракциях она неотделима от космологических законов и тесно связана с математикой. Она приближается к мудрости и ее побочным занятием является придание смысла всему существующему. На такой методологической платформе невозможны ни европоцентризм, ни этноцентризм, ни даже эгоцентризм – заразные болезни современного общества. К научному мышлению, обозначаемому понятием гнозис, предъявляются максимальные требования: чтобы все возможные случаи подпадали под формулируемый закон. Настоящий ученый – опора миру, и он вне времени. Теперь бросим взгляд на окружающий мир. Все государства, общества, экономические и социальные субъекты яростно сражаются хоть за капельку энергии, отторгаемой у более слабых, уничтожение которых не столько доблесть, сколько унылый факт обыденной жизни. А что делают в ответ слабые? Правильно, безудержно и бесконтрольно размножаются. В этом их защита от нахлынувших в древний мир диких орд, не завершивших еще свое отделение от животного мира и, естественно, и близко не ведающих об уже разработанных Гермесом правилах людского общежития. Древний мир закончился библейским компромиссом, где явственно выступает победа животного начала, выдавившего герметические принципы в эзотерику, в ожидание лучших времен, когда, наконец, и эти дикие орды обретут человеческий облик. Сегодня правота Гермеса более, чем очевидна. Мир – целостен, представляет собой единый организм, обдуваемый всевозможными электромагнитными ветрами, доносящими дуновения космоса до каждой отдельной человеческой души, находящейся вследствие этого в неразрывной связи всего со всем! И как смешно выглядят все претензии на исключительность, пыжащегося остаться в нетронутой дикости населения. И каковы сегодняшние следствия этой атавистической дикости? Социальные идеи и их социологическое обрамление Сетования на коррупцию, воровство и криминал стали почти что повсеместными, мир задыхается от недостатка общественной морали. Несомненно, требуется анализ происхождения этих пороков и причин их современного распространения. Начнем с элементарного. Что лежит в истоках такого поведения? Явное нарушение социально-правовых норм. Норм, которые прилагаются к каждому человеку, и которым обучают в каждой семье. Почему, зная об этой норме, человек нарушает ее? Одна из причин состоит в его неуважении к другим людям. «Пусть другие соблюдают эти нормы. Я выше них, и мне можно их нарушать». Но почему этот человек считает себя выше других? Есть ли реальные общественные достижения, которые позволяют ему считать себя выше других? Типичные биографии коррупционеров не обнаруживают таких достоинств. Остается его внутреннее мировоззрение, его убеждение в правильности такого поведения. И здесь мы обнаруживаем очень интересный феномен, который призван оправдывать его неуважение к другим людям. Это – избранность. Он принадлежит к избранным людям, а им эти правила не писаны. Они для обычных людей. В индивидуальной оболочке – это принцип индивидуализма, «сверхчеловека», с презрением глядящего на копошащуюся массу. В групповой форме – это шайка, банда, уголовный притон, организованная преступность, которой нужно обоснование «избранности», чтобы объяснить своим, почему им можно то, что другим нельзя. Т.е., дикость, вместо цивилизационного преображения, сорганизовалась в агрессию, которой даже придан идеологический оттенок. Из этого малого принципа вырастают и все остальные «большие» принципы избранности. Например, США считают себя избранными попечителями международного порядка, Сайентология Хаббарда – для избранных, для них также секты Муна, «Свидетелей Иеговы», и ряд народов также считают себя избранными. В их числе, японцы и китайцы. Но для народов эта избранность приобретает уже другие черты. В дело вступают доктрины, идеологии, верования и этот принцип превращается в Принцип богоизбранности народа. Что он означает на деле? Почти то же самое, что и для уголовной шайки. Это право дикости на безжалостное уничтожение других народов, право на любые пытки и преступления по отношению к покоренным или зависящим от них народам. Но теперь, оказывается, что бог поощряет такое поведение, поэтому не мучайтесь и не терзайте свою совесть, бог все спишет. К богоизбранным народам приписывает себя и Азербайджан, присваивающий право пренебрежения всеми уголовными нормами. В том числе, и международно-правовыми (убивший спящего армянина Сафаров как яркий пример). Но что дает эта богоизбранность, помимо права на бессовестный грабеж и убийство других народов? Оказывается, с этой привилегией тесно связана мысль о господстве над другими народами, о праве повелевать ими. Именно так это правоприменение трактовала Османская Империя по отношению ко всем немусульманским народам. Включение этого права в фундамент государства, знаменует идеологическое и правовое обоснование дикости как принципа, узаконивающего грабеж и расизм как специфическую «культурную» политику. Да, богоизбранность немедленно продуцирует расизм по отношению к другим. Господство над одним народом уже соблазн и ловушка. А почему бы и еще над одним народом не властвовать, а затем и следующим? Так рождается идея о мировом господстве. Так возникает британизм и гитлеризм, а сегодня и американизм. Но если субъект столь высоко ценит себя, то по отношению к другим обязательно проявятся обратные чувства – высокомерие, надменность, пренебрежительность и вытекающая из них претензия на эксплуатацию человека как рабочего скота. Богоизбранность становится формой превосходства, которое не может подвергаться сомнению от «неизбранных». Богоизбранность связана с непогрешимостью. Снятие возможности осуждения богоизбранного народа или человека ведет к вседозволенности. Богоизбранность оказывается в единстве со вседозволенностью, в которой морализаторство по отношению к другим, вернее – «неизбранным», разрешается одновременно с допущением себе аморального поведения, поскольку «не считай себя грешником». Но как и откуда рождается желание быть исключительным? Почему вообще люди претендуют на особое отношение к всеобщим нормам? Откуда этот недостаток в психике человека? Помимо врожденной атавистической дикости это еще и проявление инфантилизма в психике. Ребенок окружен атмосферой потакания, любви и баловства. Если его не приучать к социальным нормам, то заторможенное развитие ребенка расширяет привычные реакции уже и на взрослое общение. То, что это вытекает из задержки развития, сказывается еще и в особом страхе перед страданиями. Ребенок действительно боится не только боли, но и испытывает страх перед возможным соприкосновением с ней. Поэтому свои страдания ребенок считает несравнимыми со страданиями других. У него еще не развита эмпатия, сострадание, социальные качества, доставляемые культурой. Отсюда и нет места для милосердия к другим, поскольку другие не «могут» испытывать ту же боль, что и ребенок. Определенную роль в детстве играет и «этническое бессознательное», в котором закодировано этническое деление на «своих» и «чужих», и которое изначально присутствует в самосознании этносов. В таком обществе не может быть взаимной ответственности, патернализма, когда взрослый берет под свою защиту судьбы других. И всюду мы видим нарушения главного принципа общежития, выдвинутого еще Гермесом – никто не может быть выделен из целого! Но все это, до возникновения подлинной культуры! Глобальное человечество должно самоопределиться с тем, какие правила общения будут заложены в мировое сообщество. Идея нового мирового порядка, концепция силового мондиализма с сохранением капиталистического «рая» для «золотого миллиарда «человечества и силовым сохранением зоны естественного сокращения человечества для его остальной части, т. е. идея мирового каннибализма с сохранением будущей процветающей жизни для избранных «богоизбранными», исходит от дикости, от непросвещенной еще части человечества. Но поистине, необъясним процесс морального одичания человечества в течение последних веков, особенно, на фоне технического и научного развития. Как получилось, что инфантилизм, как одна из стадий взросления человека, подмял под себя, под свое мировоззрение все остальное человечество? А он господствует всюду. И в социальной организации общества, и в системе ценностей, и в образовании, и в системе подбора кадров, и особенно, в сетевых интернет-коммуникациях. Не пора ли вспомнить высокие принципы Гермеса и применить их к сегодняшнему мировому порядку? Народы и страны движутся по орбитам. Орбиты – эллиптические, обозначены нормами и ценностями. Культурная жизнь народов поднимается волнами, достигает возможных высот при имеющемся уровне энергетики, а затем снова спадает, примитивизируется и либо исчезает, оставляя другим накопленное богатство, либо снова продолжает жизнь по той же орбите с ее обозначенной колеей норм и способов организационного взаимодействия. Среди этих способов присутствуют и формы задержки развития других стран, формы выкачивания их энергии и направления их по маршрутам собственных интересов, обеспечиваемых притоком дополнительной энергии и необходимых для этого усилий. Советский Союз достиг возможной для него интеграции, обеспечивая безопасность опекаемых стран. Но он представлял из себя огромный детский сад, над которым грозно надзирал воспитатель-партия. Поэтому те инфантильные нормы, которые он возвел в защитную стену, не выдержали напора накопленной иными странами энергетики и новых разрушительных технологий Запада, которые привели в буйство ополоумевших великовозрастных детей партии. Сегодня ту же ситуацию переживают США. Им не хватает энергии для продолжения оккупации окружающего мира. Либо надо расширить базу оккупации, либо сократить свои потребности. Если расширение, например, на РА, потребует той энергии, которой у них не хватит, то США откажется от своей идеи (хотя, честно говоря, Армения, как весь Советский Союз, всегда находилась все советские годы под негласной опекой Запада, за исключением небольшого периода). Либо же РА усложнит задачу, привлекая в союзники неудобные для США страны. Одновременно, публичная дипломатия и иного рода деятельность может воспрепятствовать применению того силового давления, с помощью которого обеспечивается применение новой серии инфантильных норм. Но здесь на защиту человечества вступает Гермес, с его принципом всеобщей связи явлений. Это означает, что совокупность всех способов взаимодействия должна коррелировать с установленными возможными нормами, как мостами, обеспечивающими коммуникацию. Целостность мира обеспечивают общие нормы. А они должны быть в созвучии с нормами природы, космоса, быть в гармонии со всеми окружающими человечество факторами. Следовательно, уже сама природа, Космос выступают ограничительными рамками всех потуг на волюнтаризм. С конца XIX в. заметен все возрастающий интерес к учению о гармонии, существование и применение которой видны в геометрических изысканиях до-библейской древности, во времена Гермеса. В известной нам обширнейшей литературе по проблемам гармонии, начиная с Пифагора, обнаруживается ряд особенностей, проливающий свет на причины отторжения академической наукой основ учения Гермеса о гармонии и недоверия к ним практики. Пытаясь раскрыть эти причины, российский математик В.А.Бунин замечает: «Рассмотрение не только упомянутых, но и последующих этапов развития математики создает впечатление, что после гибели эллинской цивилизации какие-то маскирующиеся «под простачка», но иезуитски изощренные силы, вытаптывали копытами любые ростки развивающейся ясности мысли, начиная с упомянутого запрета пифагорейства в 325 г. Упадок геометрической математики укладывается в рамки Средневековья, примерно 325 – 1545 гг. В математике именно 1545 г. может считаться началом выхода из упомянутого кризиса. …Подобные усилия по выключению правополушарного мышления сейчас близки к апофеозу, выразившемуся в том, что всерьез идет обсуждение запрета преподавания в школе геометрии, заодно, кажется, и литературы. В более «высоких сферах математики» этот же процесс получил название «бурбакизация математики» (ОБЩЕСТВО ПО ЗАКАЗУ. УРОК 5). Упомянем еще и миллионы жертв запрета гностицизма как приложения методологических принципов Гермеса к социальной и моральной практике. Тысячелетиями сжигали на кострах тех, кто пытался мыслить. Миллионы свободомыслящих (павликиане, богомилы, тондракийцы, катары и др.) погибли на кострах только за то, что пытались мыслить мир и общество в научной манере. Особенно свирепствовала Католическая церковь. Она и до сих пор продолжает обливать грязью тянущихся к науке, обзывая их еретиками и не допуская мысли о покаянии перед миллионами уничтоженных ею лучших представителей человечества. Хотя сегодня Европа с сожалением и с уважением воспевает катаров (катарьял – совершенные, как они называли себя) как основоположников европейской цивилизации, которой не дала состояться институционализация библейства. (Чтение обширной литературы на эту тему навевает на подозрение, что главной целью этих преследований было уменьшение влияния ранне-армянского христианского гностицизма (наследие Гермеса) на едва складывавшуюся «цивилизацию» Запада, которой Католическая церковь владела безраздельно). Созданные катарами страны, Лангедок, Прованс, частично Каталония, в 10-12 веках опередили в своем культурном развитии пребывавшее в состоянии средневековой дикости европейское население, поэтому они погибли смертью первопроходцев, заложив основы всей последующей социальной мысли, так бессовестно присвоенной всей когортой, так называемых социальных мыслителей, от Сен-Симона, Кампанеллы, Т.Мора, до сегодняшних плагиаторов-социологов. Что дальше может предложить нам гностический герметический подход к мировой сфере? В результате съежившегося мира все страны и народы вступили в интенсивное общение друг с другом и в интенсивное же воздействие друг на друга, без щепетильности в применяемых методах. Этот, ежедневно протекающий многомиллиардный процесс приводит к выработке единых для всего человечества норм, основой которых, как можно уже догадаться, становится принцип Гермеса о целостности. Кстати, Китай уже взял его как идеологическую основу, вовсе не подозревая о плагиате. Принцип целостности предполагает, что каждое сообщество выполняет некую роль в поддержании этой целостности, и в случае угрозы целостности, перенаправляет часть своей энергии на ее восстановление. При этом энергия каждого общества глубоко специфична, выполняет особую функцию в поддержании целого. В отличие от царящего сегодня принципа неоколониализма, позволяющего обирать и грабить любые страны и народы в интересах «сильного», герметический принцип выдвигает понятие гармоничности как здоровья человечества. А любые проявления конфликтности трактует как заболевания неискорененной еще дикости. Вместо гонки вооружений страны должны зарядиться саморефлексией, обогащающей их смыслом происходящего. До китайских мудрецов, уже Гермес считал, что всякое вступление в войну уже означает поражение. Каждое сообщество призвано развивать свои сильные стороны, предлагая их результаты другим и вкладывая их в общую культурную копилку человечества. Герметические принципы потребуют изменения всей сети международных институтов, начиная с ООН и остальных международных блоков и альянсов, якобы пекущихся о безопасности народов. Кстати, придадим и другую интерпретацию слову «герметический». Вместо намеренно оболганного, якобы закрытого, эзотерического учения, «герметический» означает предельно открытый, чистый и ясный диалог с позиций научной истины. Меняется все – правомерность достигаемых обществом целей, понятие эффективности управления общественными процессами, понимание организационной структуры общества, системы общественных отношений и т.п. В результате проблемы безопасности политической нации переходят в разряд общечеловеческих, определяющих его судьбу. Сегодняшний глобализм и его приверженцев следует считать находящейся в состоянии агонии атавистической дикостью. Она выдавила индустриализм из пор общества и заменила его паразитарным ростовщичеством, осужденным еще пару тысяч лет назад. Но индустриализм в культурном облачении вновь возвращается в свои родные пенаты, поднимая роль научной честности, непредвзятости, точности инженерных оценок и высокоморальных отношений созидательного сотрудничества. Так как крах капитализма полностью повторяет недавнюю историю крушения социализма, то дело не в выдуманных и повторяемых попугаями всех стран формационных трещотках, а в завершении эпохи дикости, которую на Западе продлила институционализация библейства с ее воспеванием первородного греха, т.е. запрета на приобретение знаний. Скажите сегодня кому-нибудь, что приобретение знаний – грех. Вы получите в ответ обвинение в дикости. Что мы и констатируем как победу гностицизма. А это расчищает место для создания нового общества – адекватного условиям наступающей эпохи. Поскольку находящиеся в состоянии дикости будут вести себя соответствующим образом, т.е., не собираются уступать незаконно присвоенные позиции, то изменения обязательно будут сопровождаться потрясениями, сопоставимыми с недавно пережитыми «постреволюционными» странами. И приведут к аналогичным по масштабам разрушениям. А вполне вероятно, даже большим разрушениям и более тяжелым страданиям людей. Предотвратить их и есть настоящая задача создания безопасности. Сами американцы аналогично оценивают сложившуюся ситуацию. Вот какую оценку перспектив Америки озвучил Майкл Снайдер: «…десятилетия исключительно глупых решений сделали неизбежным наступление величайшего экономического кризиса за всю истории США, и когда он в полной мере покажет себя, людские страдания, которые будут сопровождать развитие этого кризиса, окажутся поистине беспрецедентными» ( https://twitter.com/ula201/status/1087709667122401281 ). Резонанс таких кризисов прокатится катком по всем странам, вызывая катастрофические ударные волны. Ряд ученых уже готовятся встретить грядущие катаклизмы точно просчитанными прогнозами и мерами по смягчению последствий. В работах В.А.Бунина поставлена задача – отыскать Код, соблюдение которого обеспечивало бы обществу свойства естественно эволюционирующего объекта. Он выводит математический код, позволяющий создавать системы различной природы, которые гармоничны подобно биологическим, т.е. наилучшим образом приспособлены для выполнения своей главной целевой функции. Именно такие системы он называет метагармоничными. Решение общей проблемы заключается в отыскании аналогий, позволяющих распространить действие найденного Кода на системы иной природы, в том числе и на общественные. Современное развитое общество представляет собой чрезвычайно сложную систему общественных феноменов – процессов, отношений, институтов и правил. Это значит, что в среде такого общества эффективными являются только системные мероприятия и реформы – учитывающие всю гамму рисков и прямо или опосредованно охватывающие все элементы и связи системы организации общества. Тем более, что эффект резонанса способен даже небольшие опасности превратить в смертельные. Тем более это касается мировой системы государств и транснациональных субъектов, от которой и исходит настоящая угроза отдельным странам. Это значит, что обсуждать нужно полноценную мировую систему национальной безопасности для всех, построенную на базе многоуровневой иерархии. Причем решения каждого последующего этажа являются производными от решений предыдущего. Это и обеспечивает необходимую связанность всего со всем – всех элементов международной безопасности. Завершим статью еще одним призывом к идеям Гермеса, без которых трудно представить современную научную методологию. В основу международной безопасности должны быть положены мировоззренческие и идеологические принципы Гермеса. Правящему классу современного мира доступно объясняются принципы герметической организации общества, социальных субъектов, систем отношений в обществе и в мировом сообществе, а также, протекающих в нем ключевых процессов. Если это понимание мира известно и понятно также народу, то ему будут понятны также и действия власти, а значит, окружающим обществам понятно, чего от кого можно ожидать и каких действий следует избегать. А главный принцип герметизма – нет пренебрегаемых субъектов, все равно ценны и равно оберегаемы. Эрнест Григорьян

Прежде чем познакомить читателей с весьма интересной, неожиданной и местами парадоксальной книгой А. Петросяна, скажем несколько слов о самом авторе. С 1975 по 2000 год А. Петросян преподавал в Ереванском политехническом институте на кафедре систем связи, занимался оптоэлектроникой. С 2000 года основал собственную компанию, которая занимается инженерными системами. Его успехи в строительстве, в архитектурном проектировании, в применении энергии Солнца при обогреве построенных им же зданий свидетельствуют, что перед нами один из редких универсально одаренных людей. Перед всеми мыслящими и смелыми людьми однажды встает вопрос о смысле жизни, они анализируют проблемы общества, ищут ответы на вопросы. И такие размышления нередко приводят к мысли о необходимости переустройства общества. Но… для этого надо сначала разработать философскую доктрину, описывающую истинный путь, некий свод принципов и правил. Опереться в таких размышлениях на догматы современной науки оказалось сложно – повсюду обнаружилось огромное количество заблуждений и противоречий, интеллектуального мусора, который мешает трезво взглянуть на мир уже многим поколениям. И тогда автор пустился в собственные поиски, в результате которых родился этот замечательный и нетривиальный образец научного размышления. В книге «Немного о многом» изложена оригинальная теория, раскрывающая логику процессов во Вселенной и определяющая место человека в ней. Мысли и положения этой работы вскрыли ограниченность, узость, а то и полную неадекватность применяемых «добротных» научных положений. Эффект работы можно сравнить с тем, как на фоне архаичного и примитивного отношения людей к природе наукой были обнаружены взаимосвязанные экологические циклы, показавшие узость эгоистичного подхода к оценке природных явлений. Например, в деревнях воспринимали волка только как опасного для человека в лесу хищника и разбойника, который мог погубить овец в загонах. Как крестьянин мог разобраться в этих глобальных системных экологических связях и обнаружить полезные функции волка как санитара леса? Никак. Он оценивал все только с точки зрения своей безопасности и личной выгоды. И переносил эти оценки в сказки. И чем современные люди отличаются от тех крестьян? Все, что в краткосрочной перспективе приносит им какие-либо проблемы, воспринимается как зло. Более того, на этом близоруком фундаменте построена целая цивилизация. Но в природе и в космосе нет зла. Зло есть только в головах людей, в их оценках. Зло часто является производным от недопонимания современной цивилизацией сути природных процессов, от антропоцентрического ее восприятия, полагающего, что все в этом мире существует исключительно для конкретного человека, который очень субъективно оперирует понятиями Добра и Зла, и при этом защиту своих частных интересов видит в основе общественного устройства. Беспощадно констатируя дефекты современной цивилизации, которые исходят от непонимания универсальности процессов в физическом, биологическом и социальном мире, автор на базе развитого им синтетического мышления предпринимает собственное научное изыскание, позволяющее осознать принцип подобия всего во Вселенной, увидеть общую логику, общий смысл мироздания, частью которого является и человек. В новой модели общества на первый план, по убеждению автора, должен быть выведен принцип гармонии – интересы целого всегда выше интересов части. Принцип гармонии предполагает согласование частей целого и относится к человеку в той же мере, как и к другим элементам мироздания. Человек должен жить и развиваться, согласно логике мироздания, а не противореча ему. Он должен соблюдать всеобщий экологический принцип – ни один естественный вид на планете не должен быть уничтожен свободой воли человека. Отсюда начинается фейерверк блестящих идей автора, входящих в противоречие с устоявшимся мнением многих специалистов. Например, по мнению автора, складывается абсурдная ситуация с провозглашенным приоритетом прав человека, отдельной личности. Интересы целого (всего общества) оказываются принесены в жертву в угоду интересам части. И тогда абсолютному большинству людей приходится создавать себе неудобства ради «свободы самовыражения» деструктивных элементов общества, которым конституция эту свободу самовыражения предоставляет. Далее, по его мнению, существующая сегодня демократическая система принятия важных решений абсолютным большинством населения противоречит вселенским законам, а ее ошибочность и даже опасность была в истории продемонстрирована неоднократно. Ведь траектория развития человеческой цивилизации, согласованная с траекторией Вселенной, реализуется вне зависимости от того, понимает ли большинство людей эти траектории. Мнение большинства может быть и справедливым, и ошибочным – от этого истинные интересы человечества никак не изменятся. Более того, сам лозунг о свободе и равенстве, по мнению автора, опасен и разрушителен для социума – он приводит к искусственному возвышению в обществе людей недалеких и принижению личностей с выдающимися способностями. То есть, мы получаем искусственное уравнивание людей, которое оборачивается насилием над одними и развращением других. Автор в своей книге подвергает уникальному анализу логику развертывания Вселенной и в результате комплексного рассмотрения картины мира находит определенные закономерности. В итоге им предложена теория, в которой общество и человек рассматриваются как логичный и естественный продукт мироздания, подчиняющийся единым законам Вселенной. Этот, весьма ценный результат авторской работы, надеюсь, станет настольным руководством для всех нынешних социал-экономистов и политических управленцев. И возможно, послужит основой для разработки той социальной теории, которая будет положена в фундамент дальнейшего развития не только Армении, но и будущей цивилизации. Я полностью согласен с автором, что кончина нынешней цивилизации уже состоялась. И в этом плане очень своевременна публикация книги А. Петросяна, провозглашающая переход к другой, здоровой и гармоничной цивилизационной модели. Отметим, что все теоретические построения, предложенные в книге, базировались на основных законах Вселенной, справедливость которых подтверждается на протяжении всего времени наблюдения человеком мироздания: • принцип причинности – одно событие влияет на другое, произошедшее позже (любое событие имеет предшествующую ей причину) • законы сохранения – энергии, импульса, массы и пр. • закон неубывания энтропии (хаоса) В книге сформулированы четыре основных постулата, на которых базируется эта теория: 1. Все сущее, противостоящее энтропии, состоит из трех сущностей: информации, материи и энергии. Эта троичность наблюдается во всем, что мы рассматриваем во Вселенной. 2. По мере повышения иерархических уровней во Вселенной (от фундаментальных частиц до живых организмов и человека), материя и энергия от бесконечности стремятся к ничтожному количеству, а информация – от ничтожного количества к бесконечности. 3. Количество методов структурирования во Вселенной конечно и повторяется на всех иерархических уровнях. 4. Траектория движения части во времени в целом не может противоречить траектории движения и смыслу общего. Эти четыре постулата вместе с тремя основными законами мироздания стали фундаментом для размышлений о принципах, согласно которым должно проектироваться будущее общество, избавленное от нынешних проблем и противоречий. Новый трехмерный мир будет основан на равноценности трех сущностей (обобщенной информации, обобщенной энергии и обобщенной материи). Информация как самостоятельная ценность – ее отличительный признак. Информация, знание должно стать в новом обществе ценностью, сопоставимой с властью и деньгами, что принципиально отличает будущую модель от всех предыдущих. Интегральное, синтетическое мышление должно дополнить аналитическое – это путь к пониманию смыслов и инструмент построения нового общества. Относительность и, как следствие, двойные стандарты нашей жизни должны быть заменены на абсолютные критерии. Гармоничность становится синонимом Добра, понятие правды должно быть заменено истиной, которая не что иное, как интересы общего. Принцип гармонии, положенный в основу идеологии и права, в конечном итоге будет защищать интересы и каждого отдельного человека, являющегося гармоничной частью общества, системы. Основная цель – построение общества, в котором люди получают свою необходимую долю счастья. Один из путей к счастью – обеспечить движение человека, не допустить его застой и духовную смерть. Причем искусственное создание препятствий, кризисов и катастроф и их преодоление не является оптимальным способом стимулировать движение. Акцент сделан на создании и накоплении сущего – это суть человека, его главное свойство и цель. Именно трехвекторность общества обеспечит каждому человеку возможность реализовывать свое стремление к созданию и накоплению сущего – за счет неограниченных возможностей производства и накопления информации, знаний, навыков, за счет творческой деятельности. Базовыми взаимоотношениями в обществе будущего должны быть объединение и сотрудничество ради общей выгоды и создания общего блага. Данная книга – это, с одной стороны, идеологический базис, на котором предлагается начать разрабатывать новую модель общества, а с другой стороны – приглашение к обсуждению и совместной работе с вовлечением заинтересованных лиц и экспертов, ради общей выгоды и создания общего блага. Э.Р. Григорьян, доктор философских наук, профессор социологии

(հայեցակարգային զննություն) Հայի տեսակն իր պատմական զարգացման ողջ ընթացքում մշտապես եղել է քաղաքակրթական առաքյալ, քանի որ ամենուրեք տարածել է մշակութային արժեքներ և հարստացրել մարդկությանը: Հայերը կատարել են ուսուցիչների և վարժապետների անզուգական դեր: Այս հանգամանքը առաջավոր մարդիկ բարձր են գնահատել և ընկալել են մեր քաղաքակրթիչ անփոխարինելի գործառույթը: Այսպես հայկական մշակութային ժառանգություն է նաև Պելազգյան(Աբեղյանք) կամ Մինոսյան քաղաքակրթությունը, որովհետև մշակութաբանական էանիշներով (ատրիբուտներ) այն շատ ընդհանրություններ ունի մեր մշակույթի հետ: Անգամ այժմյան կրետացիները պնդում են, որ իրենք հույներ չեն, այլ կրետացիներ: Բավականին ուշագրավ փաստ է: Էլ չենք նշում մեր նախնիների Ամերիկայում թողած հսկայական հետքերի մասին: Եվ դա բնավ էլ պատահական իրողություն չէ, քանի որ Հայկական լեռնաշխարհը եղել է մարդկային վերջին քաղաքակրթության բնօրրանն ու ծննդարանը: Առաքյալությունը հայի արյան բաղադրությունն է և վարքագծի առանցքը: Դա անմիջականորեն կապ ունի մեր քաղաքակրթական էության հետ: Հայն ստեղծված է աստվածային կամ տիեզերական կարգուսարքը պահպանելու, քաղաքակրթություն արարելու, պաշտպանելու և տարածելու համար: Հետևաբար, դա բխում է մեր ներքին բովանդակությունից: Այժմ մենք պարզապես ժամանակավորապես կորցրել ենք առաքելության այդ մտածողությունը: Արդի և նախկին մութ ու պղտոր ուժերը հանապազ կերպով նյութում են սադրանքներ և խարդավանքներ, որոնք իրենց սուր ծայրով ուղղված են մարդկության դեմ: Եվ այս շրջանակներին թվում է, թե արդեն իրենք ամեն ինչի հասել են և անսահմանափակ ու միահեծան ձևով իշխում են Երկրի վրա: Սա խոր մոլորություն է և անտեղյակություն: Ընդհանրապես Բնության մեջ և Տիեզերքում գոյություն ունի դինամիկա և շարժում, ոչ մի բան հավերժական չի կարող լինել: Այդ ուժերի դեմ ևս կան արժեքներ կրող ավելի հզոր բևեռներ, որոնք կարող են հաջողությամբ դիմագրավել և հաղթել խավարի զավակներին: Այսօր մենք շարունակում ենք մեր նախնիների լուսավոր ավանդույթներն ու դրական գործերը: Նորօրյա առաքյալները գիտեն իրենց անելիքը և գործերը: Նրանք պատրաստ են կատարել աստվածահաճո իրենց դերն ու գործառույթը, որպեսզի ծառայեն մարդկությանը և Աստծուն: Օրինաչափ է նաև, որ Հայկական լեռնաշխարհը եղել է լույսի պաշտամունքի կենտրոն: Ուստի և հայերը դիտվում են իբրև լույսի զինվորներ և առաջընթացի կրողներ: Ըստ տիեզերական բեմագրի(սցենարի)՝ նրանց է վերապահված արժեքների պահպանությունը և հանրային առողջության հիմնախնդիրները: Սա շատ պատասխանատու գործ է, որից էլ կախված է հանրության ապագան: Ամբողջ խնդիրն այն է, որ կենսական բանաձևերը և տեխնոլոգիաները ի վիճակի են լուծել ցանկացած բարդության հարց և արմատապես բարելավել կեցությունը: Առաքյալների դերն այս գործում հիմնականն է, քանի որ նրանք դա անելու են միտքն ու հոգին կրթելով: Իսկ կյանքն էլ հարատև ուսուցման և կրթության մի գործընթաց է: Այնպես որ, մենք տիեզերական ռիթմիկայի մեջ ենք: Մեզ սպասում են հրաշալի պայմաններ և զարթոնքի արարչական մի մթնոլորտ: Այս ճանապարհին կան բազում խոչընդոտներ և արգելքներ, որոնք հաղթահարելի են և վերացման ենթակա: Պայքարի լավատեսությունը և արարման անկասելի ընթացքը կարող են հրաշքներ գործել: Իսկ նմանօրինակ հրաշքներին ես հավատում եմ, քանի որ ունեմ գալիքի տեսլականը: Սա է առաքյալի հավատամքը և հավատո հանգանակը: Ռուբեն Նահատակյան 26.05.2020թ.

Углубленный итог исследований представляет Бернхард Брозиус. Итоги его исследо­вания археологических раскопок в Анатолии, точнее, бывшего города Чатал-Гююк, при­водят к совершенно однозначному выводу: здесь, в разгар неолита, за 7000 лет до н.э. произошла социальная революция, которая уничтожила все старые господствующие авторитарные и иерархические социальные структуры и породила общество свободы и равенства, существовавшее на протяжении 3000 лет. Тот, кто станет скептически покачивать головой, должен основательно прочитать глу­боко обоснованное исследование об этом, вероятно, первом в человеческой истории свободном обществе. Даже консервативные буржуазные историки и археологи, далекие от любых революционных убеждений, не находят иных объяснений тогдашним общест­венным изменениям, кроме социальной революции. Хотя текст был опубликован еще в 2004 г., этот факт до сих пор совершенно неизвестен большинству людей. Это неудиви­тельно, учитывая, какой класс общества предоставляет финансовые средства на прове­дение археологических раскопок и в чьих руках находятся специальные журналы и СМИ. Знание о социальной революции в период неолита может нанести существенный ущерб господствующему классу. Ведь это показывает, что изменить коренным образом об­щество, устранить паразитов и угнетателей и преодолеть патриархальный раскол об­щества возможно. Помимо нескольких лет свободы при махновском движении 1917–1921 гг. в Украине и социальной революции 1936 г. в Испании, мы не знаем подобного же события. На протяжении 3 тысяч лет оно кажется почти уникальным. То, что это событие донесено до людей в понятной форме, является заслугой Бернхарда Брозиуса. С 7000 до 4000 г. до н.э. в Анатолии и регионе Балкан существовало общество ра­венства, в котором мужчины и женщины пользовались равноправием, а войны были неизвестны. Высокий уровень жизни для всех был снова достигнут лишь много ты­сячелетий спустя. В поселении Чатал-Гююк на протяжении более 1000 лет жило до 10 тысяч человек. Археологические находки не только свидетельствуют о развитии эгалитарных общественных структур, но и позволяют получить представление о культурных достижениях свободного общества. Бернхард БрозиусУтопия – наследие далекого прошлого Открытие высокоразвитой культуры в Анатолии В 1958 г. британский археолог Джеймс Меллаарт в ходе разведывательной поездки по Южной Анатолии обнаружил холм, образованный слоями поселений каменного века. Археолога поразили его размеры. Поскольку холм расположен на разветвлении дороги, он так и называется: «Холм на развилке» – Чатал-Гююк (илл.1). В 1961 г. Мел­лаарт приступил к раскопкам, которые (с перерывом в 1964 г.) продолжались до 1965 г. В 1993 г. исследования возобновились. Под руководством британца Иена Ходдера были заложены новые раскопы. Они рассчитаны на срок в 25 лет и являются одним из круп­нейших археологических проектов нашего времени (Balter 1998: 1442/2). Холм состоит из 12 расположенных друг над другом слоев города каменного века, который был обитаем с 7300 до 6100 г. до н.э., то есть, на протяжении 1200 лет без перерыва. (Все приведенные даты относятся ко времени до н.э. и взяты в кн.: Thissen 2002). По сегодняшним оценкам, в Чатал-Гююке некоторое время обитали до 10 тысяч человек одновременно (Hodder 1998: 8/1). Поселение никогда не подвергалось разру­шению или разграблению, и Меллаарта с Ходдером ждало множество великолепно сохранившихся находок. Хотя Меллаарт был первым, кто нашел город эпохи каменного века, он обнаружил не старейший, не самый «первый» город. Чем дальше проникали археологи в последую­щие десятилетия в глубины Восточной Анатолии, тем древнее становились культурные центры (илл.1). Наконец, в 1990 г. было обнаружено Халлан-Чеми, пока что старейшее из найденных поселений, в которых длительное время жили оседлые люди (Rosenberg 1999, Rosenberg и Redding 2000). Халлан-Чеми был основан в 10200 г. до н.э.! Остановимся здесь ненадолго, чтобы ориентировать эти даты во времени. За 800 лет до основания Халлан-Чеми, около 11000 г. до н.э., в Пиренеях еще расписывали стены пещер (Lorblanchet 1997: 268). Через 800 лет после основания Халлан-Чеми, около 9700 г. до н.э., заканчивается ледниковый период (Caspers et al. 1999: 93). Если Халлан-Чеми в Восточной Анатолии открывает эпоху, то самый западный из городов Бейджесултан, основанный в 4600 г. до н.э., закрывает ее (Mellaart 1998: 61). Примерно с 4000 г. до н.э. возникает эксплуататорский класс, который окончательно утверждается в 3000 г. до н.э. С развитием металлического оружия, письменности и государства формируются самые эффективные механизмы угнетения в руках эксплуататорского класса. Бейджесултан, подобно Трое, становится столицей важного «вице-королевства» Хеттской державы (Lloyd 1974:211). Здесь мы возвращаемся в известную нам историю. (илл. 1) Высокоразвитая анатолийская культура простирается, таким образом, в пространстве и во времени между окончанием ледникового периода (Восток) и началом истории (Запад). Лежащие между этими датами 6000 лет как раз и объемлют эпоху неолита, то есть, последней стадии каменного века, при которой люди все еще изготовляли свои орудия трудя не из металла, но уже жили оседло и занимались сельским хозяйством и скотоводством. Неолит начинается с «неолитической революции». Начнем и мы наше путешествие в прошлое с неолитической революции в местечке по имени Чаёню, далеко на востоке Анатолии (илл.1), за 10 тысяч лет до нашего времени. В Восточной Анатолии находятся корни Чатал-Гююка (Voigt 2000), анатолийской цивилизации и анатолийского коммуниз­ма (Özdogan 1997). Социальная революция Понятие «Неолитической революции» было сформулировано в 1936 г. марксистским археологом Гордоном Чайлдом (Patterson 2003: 44) для обозначения перехода от коче­вых охоты и собирательства к оседлому образу жизни, связанному с производством средств питания. Термин образован по аналогии с «промышленной революцией», про­цессом, описанным как революция только в сфере производительных сил (Grünert 1982: 167-169). Однако, как выявилось несколько лет назад, революция производительных сил была связана с настоящей социальной революцией, революционным преобразова­нием общественных отношений. В Чаёню в Восточной Анатолии (илл.1) можно ясно проследить различные стадии неолитической революции в последовательной смене слоев поселений. Хотя ни одна из основополагающих инноваций (домостроительство, сельское хозяйство, скотоводство) не возникла в самом Чаёню, временная последовательность прихода новой техники в поселение точно соответствуют той последовательности, в какой она появлялась (пусть и в других местах). Самые нижние слои (8800 – 8500 гг. до н.э.) свидетельствуют о нали­чии устойчивого оседлого образа жизни на базе охоты и собирательства (Özdogan 1999a: 42-44), в более верхнем слое (около 8000 г. до н.э.) обнаруживаются первые (импорти­рованные) семена (Özdogan 1994: 40/1), еще выше засвидетельствовано наличие первой отары овец ок. 7300 г. до н.э. (Cambel and Braidwood 1983: 164). С наличием оседлости, сельского хозяйства и скотоводства мы имеем вместе все три основополагающие инно­вации первой стадии неолитической революции производительных сил. (Вторая ступень революции производительных сил охватывала одомашнивание последующих видов растений и животных и развитие новых технологий, таких как изготовление керамики и металлов. Но она наступила здесь только после социальной революции). Но этот технический прогресс осуществляется в деструктивном, патриархальном и ие­рархическом и крайне жестоком обществе. В одном из упомянутых строительных слоев Чаёню, помимо жилых домов и амбаров, имелось еще «особое строение» площадью 8 на 12 метров – большое прямоугольное сооружение без окон, которое было врыто в горный склон и завершало поселение с востока (Schirmer 1990: 378). Перед этим храмом (Özdogan 2002: 254) располагалась прямоугольная площадь размеров в 1500 кв. метров, окаймленная каменными монолитами высотой до 2 метров (Cambel и Braidwood 1983: 162). В целом, сооружение, подавлявшее своей монументальностью. С северной стороны площадь замыкали 3 больших господских дома с одинаковыми фасадами, ориентацией и с равным расстоянием друг от друга. Эти дома стояли на более высоком постаменте на массивных фундаментах из больших, обтесанных камней и имели тщательно сложенные стены, веранду с каменными лестницами. В этих трех домах концентрировалось общественное богатство: большие блоки из горного хрусталя, каменные скульптуры, раковины из Средиземного моря и даже из Красного (!) моря (Özdogan 1994: 44), а также импортированное оружие высокого качества. В западной части поселения дома были вполовину меньше, куда худшего качества, без дополнительного украшения, и построены они были не по единому плану. Там были найдены лишь немногие инструменты, необходимые для жизни. Если уже архитектура и обнаруженные сокровища свидетельствуют о неравном рас­пределении богатства и власти, то одна особенная находка прямо доказывает наличие частной собственности на средства производства. Все сырье, необходимое для произ­водства орудий труда и добываемое путем торговли с далеко отстоявшими местностями – кремень и обсидиан – были обнаружены исключительно в домах, расположенных воз­ле храма. Там они были сложены блоками, тяжестью до 5 кг. (Стоит упомянуть, что го­товые изделия весят всего 4 г.!). Но никаких следов отходов, возникающих при обработ­ке камня, никаких следов какой-либо производственной деятельности. Диаметрально противоположной была ситуация в бедных кварталах на Западе. Здесь не было обна­ружено сырья, но на улицах валялись отходы от обработки кремня и обсидиана. Все это означает, что имелась небольшая группа людей, которая имела богатства, не работая, и большая группа людей, которая работала, но не владела богатствами: существовали классы! Такое положение дел в концентрированном виде изложено у Мехмета и Асли Ёздогана (1989: 72-74) и, почти в форме классового анализа, у Дэвиса (1998). Характерно, что и это – древнейшее из известных нам – классовое общество пред­стает перед нами как патриархальное (Hauptmann 1991: 161/3, 2002: 266f, Özdogan 1999b: 234/2) и резко деструктивное. Похожие на вырытые в горе пещеры, мрачные хра­мы служили для поддержания власти в очевидно жестко организованном обществе (Özdogan 1994: 43, Özdogan 1999b: 231) путем открытого террора – с помощью челове­ческих жертвоприношений. В храмах всех слоев проливались целые потоки крови, о чем свидетельствует толстая корка на обнаруженных кинжалах, жертвенных камнях и в спе­циально проложенных отводных шахтах (Schirmer 1983: 466f и сноска 5, см. также 475, Schirmer 1990: 382, 384, Hole 2000: 200 и далее). Анализ на гемоглобин подтвердил, что речь идет о человеческой крови (Loy и Wood 1989, Wood 1998). В кладовых одного из этих храмов лежали черепа более 70 человек и части скелетов более чем 400 различных людей (Özdogan и Özdogan 1989: 71/2), «уложенные в штабеля до краев» (Schirmer 1990: 382). В других поселениях Восточной Анатолии ситуация была схожей (Очеловеческих жертвоприношениях см.: Hauptmann 1991, Hauptmann 1991/92: 22, Zick 1992; о форме общества см., например: Özdogan и Özdogan 1998, Rosenberg 1999, Rosenberg и Redding 2000, Hole 2000). Однако в то время как в других частях Земли развитие такого классового общества продолжалось и дальше (ср. параллели с культурами Центральной Америки), в Восточ­ной Анатолии история приняла совсем другой оборот. В один прекрасный день 9200 лет назад в Чаёню господские дома на северной сто­роне большой площади были сожжены, причем так быстро, что владельцы не успели спасти свои богатства (Davis 1998: 259/2, 260/2). Храм был снесен и сожжен, даже пол был выкорчеван (Schirmer 1983: 467, 1990: 384), каменные столбы вокруг площади пова­лены, а самые крупные из них разбиты на куски (Özdogan и Özdogan 1989: 74, Özdogan 1999a: рис. 41, рис. 42). Сама площадь, за которой до этого в течение 1000 лет ухажи­вали, содержа в полной чистоте, была переделана в место сброса отходов со всего посе­ления (Özdo­gan и Özdogan 1989: 72/1, Özdogan 1997: 15). После короткого и хаотического переходного периода начался снос всех домов. Трущобы на Западе исчезли навсегда, а всего лишь в нескольких шагах от места, где сгорели руины господских домов, стоял теперь новый Чаёню. Новые дома по размерам были сравнимы со старыми господски­ми домами ( Schirmer 1988: 148 и далее), но плохо построенных домов или хижин больше не было (см. последовательные планы сооружений в: Özdogan 1999a: рис.35, рис.46, рис.47). Во всех домах жители работали (Özdogan 1999a: 53/1), и любые указания на социальные различия были стерты (Özdogan 1999a: рис.47, рис.50, см. также: Schirmer 1988: 148 и далее). После научной документации этих находок 1989 г., руководитель раскопок в Чаёню, Мехмет Ёздоган смог в 1997 г. исключить вторжение чужеземных народов, войну, эпи­демии и природные катастрофы и пришел к выводу, что единственной причиной этой перемены мог быть только социальный переворот (Özdogan 1997: 13-17, 33, подтверж­дено в: Özdogan 1999b: 232/2, Özdogan 2000: 167 и сноска 7). Но революционерам той далекой эпохи удалось не только стряхнуть тысячелетнее, кровавое и эксплуататорское господство. Им удалось, более того, найти, сформулиро­вать и осуществить общественную альтернативу. Социальная революция 7200 г. до н.э. стала моментом рождения неолитического коммунизма. Возникает бесклассовое об­щество равенства, с равноправием женщин и мужчин, – общество, которое за короткое время распространилось на всю Анатолию и почти одновременно на Балканы и просу­ществовало в течение 3000 лет (О социальных переменах см. 4 важнейшие статьи Ёздо­гана (1994, 1997, 2000 и 2002). О таком же перевороте в другом месте (Гёбекли-Тепе) см. окончание статьи Шмидта ( Schmidt2000: 41). Чатал-Гююк Если мы далее ограничимся при рассмотрении бесклассового общества поселением Чатал-Гююк, то не потому, что существовавшая там форма общества была исключением (Об Анатолии см., например, литературу, названную в сноске 4; о Европе см., например, Gimbutas 1996: 323-349 и Whittle 1996: 69-71, 90-96, 355 и 370-371), а вследствие архео­логической ситуации. Как уже говорилось, Чатал-Гююк скрывает удивительное количест­во прекрасно сохранившихся находок и строений (Düring 2001: 1). Обращает на себя внимание консервирование бренного материала, который не сохранился ни в одном из сопоставимых археологических объектов того времени. Происшедший в городе пожар привел к тому, что в лежащем ниже, предшествующем слое земля на 1 м. в глубину оказалась стерилизованной, и весь органический материал обуглился (Mellaart 1967: 249). Таким образом, продукты из органических материалов сохранились в карбонизи­рованной форме, и нам известны образцы тканей (Burnham 1965), одежда, предметы из кожи и меха, плетеные корзины и циновки (Mellaart 1967: 98, 259-261, 263), обуглив­шиеся продукты питания (Mellaart 1967: 30), а также деревянная посуда, деревянная мебель, ящики с содержимым и т.д. (Mellaart 1967: 249, 256, Burnham 1965). Кроме того, люди в Чатал-Гююке разрисовывали в среднем 2 стены своих домов изображениями и тем самым оставили свидетельства тогдашней жизни и переживаний (Gimbutas 1990). Они хоронили умерших вместе в домах под полами, с характерными подношениями умершим, так что мы в известной мере лично знакомы с жителями города и их судь­бами, насколько об этом можно судить по их скелетам: возраст к моменту смерти, пол, число родов, болезни, несчастные случаи и выводимые отсюда показатели детской смертности, продолжительности жизни и т.д. (Angel 1971, Hamilton 1996: 242-262). Новые методы делают возможным анализ микроэлементов в зубах (Molleson и Andrews 1996) и коллагена в костях (Richards et al. 2003), давая тем самым представление о пита­нии людей в последние годы перед их кончиной. Одним словом, мы знаем о доисторическом Чатал-Гююке больше, чем о какой-нибудь исторической культуре, расположенной куда ближе к нам по времени. Откуда же нам известно, что это было бесклассовое общество? Для этого имеются обычно три, а в случае с Чатал-Гююком, даже четыре критерия, которые следует рассматривать во взаимосвязи: Архитектура. В классовых обществах жилая и дворцовая архитектура для представи­телей господствующего класса явственно отличается от жилой и рабочей архитектуры эксплуатируемого класса не только в количественном отношении (по жилой площади), но и по качеству (структуре). Никогда еще для археолога в Египте не составляло труда отличить дворец фараона от жилья крестьянской семьи. Погребальные подношения. Если в обществе принято класть в могилы умерших предметы, то по явным качественным различиям между погребальными подношения­ми можно судить о различной классовой принадлежности умерших. То же самое отно­сится к Оформлению предметов потребления. В обоих случаях для наглядности можно сно­ва упомянуть о примере с фараоном и крестьянской семьей. Однако в том, что касается как погребальных даров, так и предметов потребления, важно то, что небольшое разли­чие не является критерием для определения различий в классовой принадлежности. Великолепное изделие в относительно средней могиле, определенные различия в ка­честве предметов потребления или чуть более богатые или бедные погребальные дары весьма характерны для низших классов; их можно обнаружить уже в крестьянских и пролетарских семьях Древнего Египта (Childe 1975: 66 и далее). Архитектура, погребальные дары и предметы потребления прекрасно сохранились в Чатал-Гююке. Они позволяют судить о бесклассовой структуре этого общества. К этому добавляется и еще один критерий: Лоуренс Энджел, исследовавший захороненные скелеты, обратил внимание также на изношенность костей и обнаружил на всех скелетах людей работоспособного возраста указания на тяжелый, физический труд (Angel 1971: 90-92, подтверждение новыми на­ходками см.: Hodder <2004: 39>). Энджел писал: «Это бросающееся в глаза, но вполне ожидаемое соответствие у народа, об активности которого свидетельствуют фрески» (Angel 1971: 92). «Ценой за творчество и стабильность был тяжелый труд для каждого и каждой», – продолжал он. (Angel 1971: 96). В классовых же обществах, напротив, как известно, дело обстоит так, что имущие вовсе не работают, так что у представителей господствующего класса можно обнаружить заболевания богатых, но не изношенность костей в результате тяжелого физического труда. Бесклассовое общество Но ключом к пониманию общественной формы Чатал-Гююка служит все-таки архитектура. Дома в Чатал-Гююке стояли стена к стене, между стенами соседних домов не было зазора. Однако у каждого дома были собственные стены и плоская крыша. Город тер­расами поднимался на холм (илл.2), и посреди этой «сотовой структуры» было очень мало незастроенных дворов (Mellaart 1967: 68-73). (илл. 2) Вход в дома был только через крышу. На каждой крыше имелась лестница, которая позволяла жившим дальше в пределах квартала добираться по крышам до своего дома. В крышах имелось отверстие, защищенное крышкой. Здесь стояла лестница, ведшая вниз, внутрь дома (илл.3) (Abb. 3) (Mellaart 1967: 70-72). (илл. 3) Крыши Чатал-Гююка образовывали посреди дикой местности созданный людьми, ис­кусственный ландшафт (илл.2), который рассматривается как своеобразное культурное достижение (Lewis-Williams 2004: 32). На этих крышах располагались сосуды с припаса­ми, очаги и мастерские (илл.3). Крыши были пространством, в котором осуществлялись производство и общение, они не имели частного характера (Düring 2002: 11/2). Очевид­но, что жизнь в Чатал-Гююке должна была регулироваться полнотой взаимных догово­ренностей. Не только все продукты питания нужно было нести по крышам, но и любая грязная пеленка означала долгий спуск вниз, к реке (илл.2). Строительный материал для новых домов, глину и воду для ежегодного нового оштукатуривания внутренних стен до­мов, – все это должно было переноситься по лестницам и крышам других семей (Mel­laart 1967: 46 и далее). Крыши отнюдь нельзя было перегружать до бесконечности, о чем свидетельствует находка двух подточенных и рухнувших в дом крыш (Hodder 1998: 8/2, 2003: 11/1). Предотвратить катастрофы можно было только с помощью сложной сети обязательных договоренностей (Martin и Russell 2000: 68), ставших рутиной обяза­тельств (Hodder 1998: 9/1), материальные следы которых нам сегодня должны казаться знаками ритуалов (Hodder 1998: 10/2, Lewis-Williams 2004: 56). Все дома прямоугольны в плане, и у южной стены – там, где лестница с крыши вела в дом, – располагалось кухонное помещение с печью и очагом. Напротив, у северной и восточной стен, находились каменные платформы для сидения, еды и сна (илл.4) (Mel­laart 1967: 72-74). Эти платформы были рассчитаны на одного взрослого (возможно, с младенцем) или на 2 детей. Под платформами хоронили мертвых. Стены над ними бы­ли украшены настенными рисунками или рельефами. Квадратная средняя часть между кухонным помещением и платформами была покрыта плетенной циновкой и служила, как показывают найденные отходы, рабочим местом, как и крыши (Martin and Russell 2000: 61 и далее). Фактически в Чатал-Гююке существовал только один-единственный дом в 1500 копий! Этот принцип строительства сохранялся во всех археологических слоях, так что на про­тяжении 1200 лет сооружались дома только одного этого типа, как это изображено на илл.4. Равенство в жилье распространялось также на материал, план, высоту и органи­зацию пространства (Mellaart 1967: 70-78), даже на доступ воздуха (Mellaart 1967: 84). Внутреннее оформление, то есть украшение стен и платформ, однако варьировало (Hod­der 1996b:362). Уже сама эта архитектура не оставляла места для социальных различий. Все дома были в качественном отношении одинаковыми, представительные сооруже­ния, такие как храмы и дворцы, совершенно отсутствуют. Каждое здание было обитае­мым. Разделение на «священное» и «жилое» осуществлялось не посредством строи­тельства различных сооружений (Hodder 1996a: 6, Hodder 1996b: 362), но внутри каждо­го отдельного дома, где имелась священная зона (платформы под фресками) и «свет­ские» части дома (кухонное помещение и рабочая зона в центре) (Hodder 1998: 9, Düring 2001: 4/2). Тем самым, не было и необходимости в существовании профессиональных священнослужителей. (На основе результатов раскопок в Чаёню, можно сделать вывод, что в рамках социальной революции культовые сооружения и жречество были пол­ностью ликвидированы <özdogan 1997: 16f, özdogan 2002>). В 2003 г. было высказано предположение, что отдельные улицы вели в центр. Поскольку там предполагалось на­личие представительной архитектуры (Mellink и Filip 1985: 19), Ходдер начал там раскоп­ки и обнаружил… центральную свалку мусора! «Маловероятно, что будут обнаружены общественные дворцы или здания. Чатал-Гююк опять-таки состоит лишь из обычных домов и отходов» (Hodder 2003: 10). (илл. 4) Социальное равенство людей в Чатал-Гююке подчеркивалось еще и единственным различием между домами: по размерам жилой площади. Она соответствовала величи­не семьи, так что в распоряжении каждого взрослого или двоих детей моложе 15 лет находились 10–12 кв.метров, причем о размере семей говорит число платформ (Mellaart 1964: 93, Mellaart 1967: 75, 83; Hodder и Matthews 1998: 49-51 и рис.6.3). Поскольку один дом мог служить жильем до 120 лет (Mellaart 1967: 46 и далее), воз­никает вопрос: как люди приспосабливали жилую площадь к изменившемуся числу жи­телей? Ответ, возможно, может дать строительный план (Mellaart 1967: 72). К каждому дому с 3 платформами (примерно 30 кв.м.) относились еще и 1–2 комнаты площадью по 10–12 кв.м., как видно на илл.4. Эти помещения служили для хранения запасов, но прежде всего, для хранения неорганических отходов, таких как осколки керамики, отходы каменного производства, мусор при уборке, пепел и зола из очага и печи т.д. (Martin и Russell 2000: 62/2f). Если потребность в жилой площади возрастала, отходы из комнаты переносились на стройплощадку, где их использовали для засыпки и изготов­ления плоского пола под фундамент нового дома (Martin и Russel 2000: 66-68). Опус­тевшая и очищенная комната могла затем служить для увеличения жилой площади (Düring 2001: 5/2). Так становится понятным, почему на плане отсутствуют комнаты в расширенных домах (Mellaart 1967: 72). Но поступали и наоборот: если в одном доме оставался всего один человек, то жилое пространство уменьшалось до 12 кв.м.! (Hodder и Matthews 1998: 49-51 и рис.6.3). Интересно и то, что максимально возможные жилые площади использовались не с самого начала, а по мере возникновения потребности в них, а при снижении потреб­ности площади опять сокращались. Если бы все дома были одинаковы по размерам, это внешне усилило бы впечатление «равенства», на самом же деле, отношение к раз­личным людям оказалось бы весьма неравным: человеку в большой семье отводилось бы меньше пространства, чем в маленькой. Благодаря тому, что в Чатал-Гююке дома приспосабливались к реальной ситуации, каждый житель Чатал-Гююка всегда имел в своем личном распоряжении 10–12 кв.м. «Живые дома» Чатал-Гююка (Balter 1998: 1445, Hodder 2002: 5/2) демонстрируют, что потребности людей были общественно обязатель­ной основой производства. Эти выводы насчет равенства людей при одновременном учете их индивидуальных потребностей подтверждаются и дополняются анализом погребальных даров и скелетов. Индивидуальность и взаимоотношение между полами Найденные в погребениях дары подчеркивают как социальное равенство, не сильно различаясь по количеству и качеству (Mellaart 1967:245), так и индивидуальные разли­чия между отдельными людьми. Дары варьируют от одной могилы к другой и даже в одном жилище (Mellaart 1963: 100f), доказывая таким образом, что они свидетельству­ют о различиях между отдельными индивидами, а не о различии на основе принадлеж­ности к различным классам (Childe 1975: 149f). Меллаарт не мог себе представить, что обнаруженное им общественное богатство бы­ло общим. Поэтому он предположил, что раскопанная им зона была жреческим кварта­лом, а в остальной части города люди жили куда беднее. Против этого тезиса были вы­двинуты весомые аргументы, особенно после публикации результатов изучения скеле­тов Энджелом в 1971 г. Но уже в 1969 г. было показано, что весь найденный материал больше соответствует обществу без социальной иерархии (Narr 1969: 12/2, см. особен­но: Grünert 1982: 194, Hermann 1983: 65-68, и, наконец, на базе результатов работы Мел­лаарта Hummel 1996: 269). Исследования Ходдера очень быстро дали доказательства того, что Чатал-Гююк повсюду выглядел так же, как и в раскопанной Меллаартом зоне (Hodder 1996b: 360/2f, Balter 1998: 1443/2, Hodder 2003: 10). Таким образом, в Чатал-Гююке отсутствуют те различия между людьми, какие бросаются в глаза в обществе, рас­колотом на классы. Соответственно, буржуазные археологи характеризуют это общество как эгалитарное (Balter 1999: 891/3, Moore 1998) или обсуждают тонкие различия между эгалитарным обществом и обществом с различиями на основании ранга (об обществе с ранговыми различиями см. Wason 1994: 153-179, о промежуточном обществе см. Hod­der 1996b: 366/2, о чисто эгалитарном обществе см. Hamilton 1996: 262/2. Наоми Га­мильтон нашла разъясняющие слова в этой дискуссии: «Различия еще не означают структурного неравенства. Уважение к старости, трудовые заслуги, общественное влия­ние на основе опыта и знаний не противоречат эгалитарному этосу»). Захоронения в Чатал-Гююке свидетельствуют и об отсутствии общественного разделе­ния труда, поскольку мертвым давали с собой орудия для самой разной деятельности в базовом производстве и в каждом доме имелся свой запас семян (Con­nolly 1999: 798/2). Следует, однако, признать личную (частичную) специализацию, сообразно склонностям, в деятельности, выходящей за пределы основного производства, о чем свидетельствуют погребальные дары в виде художественных принадлежностей (Mellaart 1967: 248) или меди (Mellaart 1967: 247). Люди в Чатал-Гююке – предположительно в рамках керами­ческого производства – открыли, как из медной руды можно выплавлять металлическую медь, о чем свидетельствуют сохранившиеся шлаки (Mellaart 1967: 259). Резкое отличие от классовых обществ заметно еще и в том, что погребальные дары не изготовлялись специально для погребения; все они были предметами потребления, которыми люди пользовались при жизни и которые им были оставлены после смерти (Mellaart 1967: 247). И это относится также к украшениям, вероятно, стоящим на грани «шкалы отличий по степени важности». Великолепно обработанные кремневые кинжа­лы, отшлифованное обсидиановое зеркало, блестящее сильнее, чем античные металли­ческие зеркала (Mellaart 1967: Pl. XIV и XII), а также безупречные орудия из обсидиана (Hamblin 1975: 17), все найденные в погребениях, свидетельствуют как о развитых и различных предпочтениях и способностях тех или иных людей, сумевших их изготовить, так и об уважении со стороны других людей, положивших эти вещи в их могилу, вместо того, чтобы взять себе. Подобные изделия заставили Меллаарта придти к выводу, что столь совершенное изготовление могло быть только делом рук специалистов-професси­оналов, тем более, что он не обнаружил отходов, возникающих при производстве (Mel­laart 1967: 251, Balter 1998: 1443/2). Но поскольку дома содержались в самой строгой чистоте, обнаружить отходы вообще было трудно (Mellaart 1967: 77). Поэтому при новых раскопках обращалось внимание даже на микроскопические следы отходов в глиняных полах, и анализировался утилизированный домашний мусор. Так удалось обнаружить следы отходов, возникших при обработке камня. Это означает, что такая обработка не была работой специалистов-профессионалов, но осуществлялась в каждой семье или – при более сложных производственных процессах, которые были возможны лишь кол­лективными усилиями – объединением семей (Connolly 1999: 798f, см. также Balter 1998: 1443/2 и Hodder 1999: 6/1). Погребальные дары, найденные в том или ином доме, изготавливались и использовались там же, а после смерти изготовившего и использо­вавшего их человека погребались вместе с ним. Ходдер делает вывод, что «не было элиты, обладавшей полным контролем над производством» (Hodder 1996b: 361/2). Как и «живые дома», изменявшиеся вместе с людьми и приспосабливавшиеся к их меняющимся жизненным обстоятельствам, так и эта связь людей с предметами их по­вседневной жизни дает целостную картину, состоящую из органических структур и жи­вых отношений. Действительно выдающимся фактом, заслуживающим особого упоминания, является то, что и женщинам клали в качестве погребальных даров орудия труда, точно так же как и мужчинам (Mellaart 1967: 248) (Это, как представляется, относится к неолитичес­ким культурам вообще, даже к центрально-европейской ленточной керамике (Nordholz 2004: 124). Однако, как кажется, этому уделяется мало внимания.). В более поздних, классовых обществах мужчины (из «средних слоев»!) получали погребальные дары, свя­занные с их профессией, но в женские могилы укладывали только украшения: богатые женщины получали богатые украшения, бедные – бедные украшения. То, что эти жен­щины работали так же тяжело, как и мужчины (если не тяжелее), никак не отражается в их погребениях. Орудия труда в неолитических женских погребениях отражают естест­венное признание роли женщины в производстве благ. Это, в свою очередь, заставляет предположить, что в этом обществе не было противоречия между производством и вос­производством. Дополнением и подтверждением служат настенные рисунки Чатал-Гююка, которые изображают мужчин, танцующих с детьми (Mellaart 1966: Pl. LIV, LV, LIX, LXI), сюжет, вообще не встречающийся в искусстве классовых обществ вплоть до 13 в. до н.э., да и позднее являющийся маргинальным. И – вопреки высказываниям Меллаарта – хоронили не только женщин с детьми, но и мужчин (Hamilton 1996: 253/1). Однако жители Чатал-Гююка не только клали в могилы женщинам орудия труда, но и погребали мужчин вместе с украшениями, иногда в немалых количествах (То, что Мел­лаарт придерживался противоположного мнения, объясняется тем, что он часто опреде­лял половую принадлежность могил по погребальным дарам (!). Только анатомическое изучение скелетов Энджелом 6 лет спустя выявило подлинное положение дел (Hamilton 1996: 245/2, 258/2). (Hamilton 1996: 262). Наоми Гамильтон, отвечавшая в команде Ход­дера за обработку погребений и тем самым за анализ отношений между полами, сомне­вается в том, что сама концепция гендера, то есть определения социального пола от­дельно от биологического, вообще применима для дискуссий о Чатал-Гююке. Она рас­сматривает концепцию гендера как привязанную к нашему времени, но принимает во внимание, что люди неолита отнюдь не воспринимали мужчину и женщину как нечто полярное (Hamilton 1996: 262). Действительно, Ходдер еще в 1990 г. выдвинул тезис, что главная полярность в неолитическом мировосприятии могла иметь совсем иную приро­ду (Hodder 1990). Интересно, что и новые размышления над палеолитом привели к ана­логичным предположениям (Heidefrau 2004). Автор Эльке Хайдефрау пишет: «По всей вероятности, дискуссия о поле… больше говорит о нашей собственной культуре, – куль­туре, при которой кажется невероятно важным знать половую принадлежность сидя­щего напротив (вспомним первый вопрос, который задается при рождении ребенка). Нам кажется почти немыслимой культура, в которой это не так. Так что подобные мысли могли бы открыть перед нами новые горизонты и тем самым обогатить ведущиеся в настоящее время гендерные дискуссии!» (Heidefrau 2004: 148). Со всей очевидностью, тогда речь шла об отдельном, конкретном человеке, и если тот любил украшения, то у него их не отбирали и после смерти – независимо от его пола. А орудия труда изготав­ливали люди, они владели ими и использовали их, и потому сохраняли их и в могиле – опять-таки, независимо от пола. Стремясь опровергнуть прежние представления о матриархате в Чатал-Гююке, Ходдер посвятил специальную статью отношениям между полами (Hodder 2004). В этой статье в «Спектре науки» он приводит впечатляющие доказательства равноправия между пола­ми в Чатал-Гююке. Между мужчинами и женщинами не было значительной разницы ни в еде, ни в величине тела, ни в образе жизни. Из изношенности костей вытекает, что оба пола занимались очень похожей деятельностью. Оба пола вели себя одинаково как в доме, так и вне его, в равной мере были заняты на кухне и в изготовлении орудий. В отличие от народов, и ныне живущих на сопоставимой стадии развития, в Чатал-Гююке нет никакого указания на разделение труда по принципу пола! Только из художествен­ных изображений можно заключить, что вне дома мужчины охотились, а женщины занимались земледелием (как считает Ходдер). На самом же деле настенные рисунки, опубликованные в отчетах Меллаарта о раскопках, показывают в сценах охоты и жен­щин вместе с мужчинами (Mellaart 1966: Pl. LIIb, LVIb, LXIIb). И одинаковое погребение мужчин и женщин скрепляло равенство даже в смерти. Солидарность и уход Социальное равенство, открывшее свободное пространство для развития индивиду­альности, приводит к вопросу: «Как люди, являясь равными и свободными, относятся друг к другу?» Ответ дают примеры индивидуальных судеб, открывающиеся в совокуп­ности находок, учреждения и статистические данные изучения скелетов. Так, судьба охотника, который подвергся нападению первобытного быка, был прине­сен с охоты смертельно раненым домой, где за ним до самой смерти от гангрены и костоеды самоотверженно ухаживали (Angel 1971: 91), доказывает, что семья и дальше могла получать еду после того, как лишалась важного члена семьи. Девушка, искалечен­ная вследствие перелома бедра и умершая в 17-летнем возрасте, была похоронена необыкновенно пышно (Mellaart 1967: 246). 17-летнюю девушку, преждевременно ро­дившегося младенца (Mellaart 1967: 102, 246) и мать, скончавшуюся вместе со своим ребенком, перед погребением осыпали красной краской (Mellaart 1967: 246): эта сим­волика должна была обеспечить повторное рождение (Mel­laart 1963: 98, 1967: 160-162). Погребение матери, задавленной вместе с ее 12-летним сыном рухнувшей крышей, до сих пор глубоко трогает, даже по фотографии скелета (Balter 1999: 891). Эти ситуации говорят об уходе и поддержке заболевших и свидетельствует о глубоком сочувствии к обойденным судьбой. Но о попечении за больными свидетельствуют не только индивидуальные судьбы, но и учреждения. Энджел считает, что различные строения в Чатал-Гююке служили самыми настоящими больницами (Angel 1971: 88). Если сравнить статистические данные по Чатал-Гююку с данными по Эльмали-Каратас (и те и другие см.: Angel 1971:78), городу в том же регионе, но периода не каменного, а раннего бронзового века, то бросается в глаза, что детская смертность во втором городе была на 30% выше, чем в Чатал-Гююке. В городе бронзового века никто не жил дольше 55–60 лет, тогда как в городе каменного века имелось небольшое число жителей в воз­расте 60–70 лет! Если вспомнить об огромном прогрессе технической революции эры металла хотя бы на одном-единственном примере плуга, который принес увеличение производительности по сравнению с неолитической копалкой на многие сотни процен­тов, то подобное падение качества жизни кажется удивительным. Но, в отличие от мате­риального богатства (сегодня обозначаемого как ВВП), качество жизни (детская смерт­ность, продолжительность жизни, обеспечение по болезни, снабжение основными продуктами питания, доступ к образованию, равенство возможностей) гораздо сильнее зависит от общественных отношений, чем от экономической производительности (Sen 1993) (См. там дальнейшую литературу об этой важной взаимосвязи, полностью замал­чиваемой неолиберальными экономистами). Переход от каменного века к эпохе металла связан не только с многочисленными техническими достижениями, но и с возникновением классового общества. Классовое общество означает патриархат и эксплуатацию: женщины должны работать почти до са­мих родов, а затем вернуться к работе как можно скорее после рождения ребенка. Это увеличивает детскую смертность и уменьшает продолжительность жизни женщин. Клас­совое общество означает также войну, которая снижает продолжительность жизни муж­чин. Средняя продолжительность жизни в Чатал-Гююке составляла 32 года (Angel 1971: 78, 80). Хотя сегодня эта цифра пугает, мы должны иметь в виду, что эксплуатируемый класс достиг ее снова только около 1750 г. (Herrmann 1983: 60, см. также Ehmer 1990: 202). Это означает, что у крепостных крестьян 300 лет назад продолжительность жизни была меньше, чем у свободных крестьян в каменном веке! Так негативные последствия эксплуатации и угнетения на тысячелетия далеко затми­ли позитивные воздействия технического прогресса. Чего нет в Чатал-Гююке? Однако общество характеризуется не только тем, что есть. Столь же важным может быть то, чего нет. Так, отсутствуют указания на преступления, связанные с собственностью. Воровство как криминальное преступление археологически доказать невозможно, но можно обна­ружить проявление особой формы воровства – ограбление могил. Такое ограбление встречается во всех культурах, в которых предметы имеют меновую стоимость (то есть, где измеряется рабочее время, необходимое для их изготовления), ценности эти нерав­номерно распределены в обществе, а в могилы мертвых укладываются большие цен­ности, в то время как живые страдают от лишений. Никакие наказания, никакие самые жестокие формы казней, божественные проклятия, ожидание ужасных мук на том свете не мешали людям при этих обстоятельствах грабить могилы. Поэтому ограбление могил всегда присутствовало с самого начала классового общества. В обществах же, где про­дукты и изделия не имеют меновой стоимости, являясь исключительно предметами по­требления, которые изготовляются и делятся среди тех, кому они нужны, но не обме­ниваются, всякий мотив для ограбления могил отпадает. В Чатал-Гююке не обнаружено ни единого примера ограбления могил, Меллаарт нашел лишь нетронутые захоронения (Mellaart 1989: 23/1). Подобно мотиву для ограбления могил, отпадал и мотив для воровства вообще. Наибольшее впечатление, по сравнению с ситуацией в классовых обществах (к приме­ру, сегодняшних!) производит полное отсутствие изображений, говорящих о проявлени­ях агрессии, таких как «конфликт или борьба, не говоря уже о войне, избиении или пыт­ках. Нет ни малейшего следа тех вещей, какие появляются с началом цивилизации» (Mellaart 1989: 22/2). Равным образом отсутствуют изображения суда и вынесения при­говора (Следует учитывать, что изображение сцен борьбы, войн и казней не только служат главной темой искусства позднего классового общества, но и передаются в виде преданий из предшествующей эпохи (Beltran 1982: 44 и др.). Если изображения актов агрессии полностью отсутствуют, встаёт вопрос, чем это отсутствие объясняется: тем, что акты насилия расценивались обществом как нежелательные и потому не подлежали изображению (что уже само по себе обращало бы на себя внимание), или же тем, что в обществе отсутствовало насилие. Ответ дают скелеты Чатал-Гююка. Нет ни одного человека, останки которого несли бы на себе признаки насильственной смерти; ни одна найденная кость не указывает на насилие со стороны другого человека как на причину смерти (об этом определенно упоминается Меллаартом <1967: 270>, кос­венно подтверждается Энджелом <1971> и Гамильтон <1996: 255/1>). Ни один человек не погиб, будучи убит или смертельно ранен другим человеком! Совершенно отсутствует деструктивное обращение с людьми в культовых (религиоз­ных) целях. Не было ни трепанации черепов (Mellaart 1967: 270), как в неолитической Центральной Европе, ни деформации черепов (Angel 1971: 94), как у центрально-амери­канских народов или в Древнем Египте, ни ритуального увечья рук (Mellaart 1967: 194), как в пиренейских пещерах ледникового периода, ни выбивания зубов при инициации (Mellaart 1967: 270, Angel 1971: 97), как у австралийских аборигенов, ни кровавых жертв. Животные забивались в целях потребления, но нет никаких признаков ритуальных убийств (Mellaart 1967: 95f). И не было войны! Это относится не только к Чатал-Гююку (Mellaart 1967: 85, Balter 1999: 891/3, Düring 2001: 2) вплоть до последних дней существования поселения (Mellaart 1967: 66), но и на протяжении 1500 лет было характерно для Анатолии (Grünert 1982: 195, Herrmann 1983: 73/1), а с 6500 до 4000 г. до н.э. и для всей балканской культуры (Gimbutas 1996: 331/1, Whittle 1996: 93, 112), «принципиальное миролюбие» которой подчеркивал еще Чайлд (Childe 1975: 170). Все это вместе выглядит как археология утопии. Но мы должны понимать, что 10 тысяч человек никогда не смогли бы жить столь плотно без всякой центральной власти, если бы они изначально не имели ненасильственных методов для разрешения конфлик­тов. Если бы в набор стретегий по разрешению конфликтов входило применение наси­лия, такие поселения, как Чатал-Гююк не могли бы надолго оставаться жизнеспособны­ми: никто не сумел бы помешать распаду поселения. За априорное неприменение наси­лия говорит и упоминавшееся выше полное отсутствие разрушительности в культовой сфере: люди выработали столь же миролюбивые представления о потустороннем мире, какими были и они сами. Разработанный общественный кодекс поведения и твердая этика «позволяли людям в Чатал-Гююке… регулировать повседневную жизнь… без цент­ральной власти» (Hodder 1998: 10). «Нельзя не придти к заключению, что люди Чатал-Гююка видели вещи иначе, чем мы. Они сконцентрировались на непрерывности жизни… форме и способе обеспечить ее. Создается впечатление, что они… поняли значение… того факта, что жизнь должна про­должаться; фундаментальная истина, которую мы рискуем потерять из виду» (Mellaart 1989: 11). Коммунистическое общество Вероятно, это миролюбие имело, в конечном счете, социально-экономические причи­ны, поскольку все знали, что они могут выжить только вместе («фундаментальная исти­на, которую мы рискуем потерять из виду»). Однако решающим является тот факт, что люди, сознавая свою взаимозависимость, обходились друг с другом с заботой и миро­любием. Они могли выжить лишь благодаря сотрудничеству, и каждый день жизнь по­казывала им, что много людей совместно могут сделать такое, что не под силам многим людям по отдельности: Чатал-Гююк, или, как это сегодня обобщенно называют, «неоли­тический образ жизни» (применительно к Анатолии см.: Özdogan 1997: 27, применитель­но к Европе см.: Whittle 1996: 355). Избегая разрушительных действий и не имея на своей шее эксплуататора, отбираю­щего у них большую часть плодов их труда, люди смогли сократить среднее время работы, необходимой им для удовлетворения своих основных потребностей до менее, чем половины продуктивного времени. К такому заключению косвенно пришел Нарр (Narr 1968/69: 419). Более половины времени оставалось у них на удовлетворение и раз­витие своих потребностей, что отразилось, к примеру, в удивительном производстве по­требительских благ (см. напр. Mellaart 1964: 84-92, Mellaart 1967: 259-263), в разнообра­зии и качестве питания (Mellaart 1967:269, Helbaek 1964, Richards et al. 2003) и в конкрет­ной социальной жизни. Свидетельством этому является искусство, задачей которого бы­ло обучение нормам повседневной совместной жизни (Hodder 1998: 10): живопись (Mel­laart 1989), музыка (Stockmann 1985), танцы и многочисленные празднества. На основа­нии настенных рисунков (см. напр. Mellaart 1962: Pl. XIV, XV, XVII, XVIII) и того удиви­тельного факта, что бедренные кости у почти половины всех жителей испытали анатоми­ческие изменения, какие могут вызывать активные танцы (Angel 1971: 92-94), следует сделать вывод, что празднества организовывались часто. Обнаружение остатков одного из таких празднеств доказало к тому же, что праздники на крышах города удовлетворя­ли любым запросам (Martin and Russell 2000: 66). Празднества и танцы вносили существенный вклад в стабильность общества и не давали накапливать слишком большие излишки. И остатки, дошедшие до нас из тех далеких времен, внушают нам, сегодняшним людям, чувство, что возможно сделать даже на уровне каменного века, если общественные отношения гуманны, а человек – свободен. После того, как социалистическая утопия сгорела в сталинизме, открытие такого об­щества приобретает особое значение. Оно позволяет собрать эмпирические данные и дает пример связи между коммунистическими производственными отношениями и об­щественными отношениями, притом в обществе, которое существовало не 80, а 3 тысячи лет. То, что описанное выше развитие было возможно в каменном веке, еще раз дока­зывает, что решающим для определения качества жизни и характера общества явля­ется не технический стандарт, а общественные отношения. И что такое было бы воз­можно и сейчас, на нынешнем уровне нашего технического развития, если бы мы, наконец, установили разумные общественные отношения… Posted in Культура, Общество, Социология, Цивилизации Tagged бесклассовое общество, история, социальная революция Post navigation ← НОВЫЙ СТАРЫЙ ПОДХОД К ПОЗНАНИЮ И УПРАВЛЕНИЮМИР ЖАЖДЕТ СОЦИАЛЬНОГО ПОРЯДКА → One thought on “Социальная революция в эпоху неолита: от Чаёню к Чатал-гююку”

«Целое прежде своих частей» Нейрофизиологические исследования свидетельствуют о том, что наш мозг мыслит и представляет мир, идя от фигур к точкам, а не наоборот. Правильное знание не стареет, но постоянно обновляется в новых словосочетаниях, в применяемых ракурсах и воспринимаемых контекстах. У каждого автора, древнего и современного, широким шлейфом вьется сонм интерпретаторов, комментаторов, критиков и панегиристов. И каждый может быть прав, ведь незаурядный автор открывает новые горизонты видимого, с чем не всегда согласны те, кто не обладают таким зрением. Гермеса Трисмегиста представлять не стоит. Ему порукой многотысячелетний опыт человеческого размышления, который не смог ни на йоту отвергнуть прозрения этого прославленного авторитета. Но завалить их непроваренными массивами ментального мусора худшей части человечества удалось. Их нетрудно отыскать в плавающих в заводях интернета глубокоумных лекциях разного рода любителей «мудрости». Но правильная мысль обладает независимым от людей космическим статусом существования. Поэтому, можно смело сказать, что не было мыслителя, который так или иначе не повторил, пусть в своей манере, основополагающие принципы Гермеса. А сегодня наука с легкостью оперирует понятиями фрактала и гармонии, не подозревая, что и они были заложены в прозрениях Гермеса. Что ж, как считают некоторые социологи, современный мир еще не достиг того уровня культуры, который был свойствен римской, греческой, даже византийской империи. Страсть отдельных отрядов человечества к разрушению нелегким грузом отзывается на общем состоянии культуры. Но правильная мысль бессмертна, и последний, современный, наиболее близко подошедший к Гермесу автор, это, конечно, Ж.Пиаже. Тоже, кстати, оставшийся непонятым даже в своей среде. Частота его цитирования обратно пропорциональна глубине его понимания. Но перейдем к конструктивному использованию их мыслей, чтобы обрести прочную опору под ногами. Гермес предлагает начинать познание с верхнего этажа. Сначала осознайте, что перед вами, что вы намерены делать, как это явление связано с окружающим миром, а потом решайтесь на некое действие. Это контр-инстинктивное остережение активному поведению. Инстинкт любознательного ребенка, увидевшего новую игрушку, толкает его на разборку этой игрушки, без гарантий ее восстановления. Но очевидно, что любое строительство требует охватить воображением целое еще до начала его физического осуществления. Схема, подчиняясь которой части соединяются в целое, должна заранее быть определена с математической точностью, в то время как исполнение деталей дает техническую свободу. Пиаже конструирует логико-математический аппарат, подводящий к строительству этого верхнего этажа. Только с высоты самого верхнего этажа можно увидеть вдохновляющие или удручающие последствия опрометчивого действия. А если познание выглядит как многоэтажный дом, на балконах которого сгрудились люди, рассматривающие одно и то же явление с разных этажей, то понятно, что у них могут быть самые разные чувства по его поводу. Но некую общую закономерность мы извлечем: чем выше, тем виднее. Как идет процесс подъема на этажи? Оба автора предлагают похожие алгоритмы, которые мы опишем, правда, с небольшим осовремениванием Гермеса. Рассматривая вещь, мы ищем противоположное к ней. Найдя, мы выявляем некий общий им обеим формат, в котором они нераздельны, хотя и противоречивы. Гераклитовы диалектические противоположности явятся в то же время и членами пропорции в виде, скажем, взаимодополняющих частей целого. Затем пытаемся установить то отношение между ними, которое максимально уравновешивает их. Уже у Платона мы узнаем, что “невозможно две вещи соединить совершенным образом без третьей, так как между ними должна появиться связь, которая скрепила бы их. И наилучшим способом это может выполнить пропорция – эта прекраснейшая из связей, делающая связуемое и самое себя одним” (диалог Тимей). Это отношение выражается золотой пропорцией. Гермес знал о ней, видимо, раньше Пифагора. Ведь Гермес принадлежал к древней жреческой халдео-вавилонской касте, которая и познакомила Пифагора с накопленными математическими и астрономическими познаниями. Знание теоремы Пифагора вавилонянами опережает эпоху Пифагора по меньшей мере на тысячелетие. Мы нашли первую целостность, в которой вещь умиротворена вместе со своей противоположностью. Но эта вещь тысячами нитей связана со всеми иными вещами, и надо эту первую целостность уложить в следующую целостность, в которой также будет достигнут гомеостаз. Теперь нам надо взбираться на следующий этаж. Синтезу первых противоположностей надо найти противоположное явление, уложить их в более широкий, вмещающий их обоих формат, а затем найти максимально успокаивающее их обоих отношение. Т.е., опять золотую пропорцию. И каждое “целое” превращается в смежных отношениях в большую или меньшую часть для другого “целого” и т.д. Только так, во всей своей полноте и раскрывается идея целостной организации, завуалированная в золотой пропорции. В итоге мы получим, по Лейбницу, «множество ступеней монад», представляющих каждая, как бы под своим углом зрения, всю Вселенную. Так можно продолжать бесконечно долго, поскольку целостность принципиально недостижима. Она как бог, добавляет Гермес. Но оба автора согласны, что возможны временные остановки в процессе познания, когда поток новых знаний иссякает. Пиаже прямо говорит, что когда противоположное вещи совпадает с ней самой, тогда надо считать, что при данных условиях наступил предел дальнейшего возвышения и надо менять парадигму, т.е., искать новые залежи знаний. Но «все связано со всеми», предупреждает Гермес и, следовательно, противоположное можно искать в тысячах различных направлений и выстраивать тысячи новых синтезов. И, тем не менее, все они должны уложиться в общую им целостность, иметь общий всем им смысл. Платон позже назовет их эйдосами. Только с их высоты мы можем судить о вещах. Сосуществованию эйдосов сопутствует некая оргструктура, заключающая в строгие нормативные рамки процесс их взаимодействия. Эти оргструктуры, влекомые полученным синтезом, выплескиваются в социальные аспекты существования человечества. Но и они, как и все на свете, содержат тот же субстрат – Золотое Сечение (ЗС). …1,618 / 1 = 1 / 0,618 = 0,618 / 0,382 = 0,382 / 0,236 =… , (•) где ….1,618=0,618 + 1, 1=0,382 + 0,618, 0,618= …. Ведь истина не заключается ни в логической форме знания, ни в эмпирическом его содержании, а должна согласовываться с другими сферами бытия, а именно – со структурой вселенной, с ее динамикой, быть соразмерной чувству красоты. Давно строго подтвердилось, что истина есть нечто абсолютное «данное свыше» и расходится с понятием доказуемости. А всякие «механические» формальные процедуры лишь требуются для оформления состоявшегося открытия и придания ему общедоступного и, так сказать, «товарного» вида. Другими словами, восприятие истины требует умения видеть общее и гармоничное сосуществование вещей. А оно выражается в математических схемах ЗС. Теперь требуется научить гармонизировать свое мышление, задействовав не только «научное» левое, но и художественное правое полушарие. Именно в нем находятся ключи к дверям, ведущим в область бесконечного. Способность к синтезу возникает в этом типе мышления. Смыслообразование как раз и начинается при движении от одной “подсистемы” к другой, когда между ними возникает своеобразный диалог. Так, новое и внезапное видение реальности в целом – инсайт – озаряет нас, вероятно, при переходе информации от левого дискурсивно-дискретного полушария к целостно-образному правому, а катарсис – скорее всего, при обратном ходе. Будучи исключительно значимой онтологической характеристикой, целостность должна проявиться и в гармоничном порядке отдельных социальных или физических систем, выступающих как единые образования, и в то же время иерархически входящих – в качестве подсистем – в общую глобальную организацию. Подобные системы в изобилии окружают нас. Речь идет о единообразных гиперболических распределениях, установленных в лингвистике, экономике, демографии, наукометрии и других областях и называемых законами Ципфа, Парэто, Лотки и т.д. Аналогично выглядит и частотный спектр не менее популярного и родственного им «фликер-шума», тоже до конца так и не понятого, несмотря на многолетние интенсивные исследования. В упомянутых социальных гиперболических распределениях проявляется та же самая вездесущая фрактальная геометрия природы. А самоподобие является как раз тем общим инвариантом, который связан с их истинным устройством. Фрактальность и ЗС Фрактал – математическая модель, показывающая упорядоченность и процессы самоорганизации любых сложных структур. В подсознании человека образы золотой пропорции и фрактальные (самоподобные), несущие информацию о целом образы, составляют некие архетипы восприятия. Косвенные намеки на это и взаимосвязь между золотой пропорцией и фракталами есть в некоторых артефактах (узорах ковров, мандалах, янтрах и т.п.). В глубинах человеческого сознания архетипы или стандартные образы и мотивы поведения совпадают. Как архетип невозможно задать перечислением его элементов, так же – и фрактал. Каждый элемент архетипа обладает не меньшей сложностью, чем целое, то же самое можно сказать и о фрактале. И, наконец – самоподобие. Каждый элемент несет и информацию о целом. Этим свойством обладают как архетип, так и фрактал. В принципе почти все естественные объекты являются фракталами. Итак, несущее смысл идеальное движение, тождественное мысли, управляет гиперболическими распределениями, отображаясь в их дифференциальном спектре 1/ х и запечатлевая в них простую идею соразмерности целого и частей, когда они исключительно точно дополняют друг друга. Как раз в золотой пропорции, уникальным образом сочетающей в себе две неравные части, и сидит тот вездесущий принцип комплементарности, открытый в 1913 г. Н.Бором в физике, который затем перекочевал в самые различные области, включая особенно биологию. Заметим, кстати, что одним из первых, кто обратил внимание на удивительную «корреляцию частей организма», был выдающийся палеонтолог Жорж Кювье (1769-1832). Спустя 200 лет медики найдут чудесный «золотой дизайн» и в структуре, и в основных функциях нашего организма. Всё мироздание следует указанному всепроникающему духу гармонии и единства, который у древних греков назывался логосом (в переводе – отношение чисел), а у китайцев – таинственным дао. «Небо имеет дао как путь упорядочения вещей и придания им стабильности и ритмичности, а земля воспринимает веления неба…» И в самом деле, вездесущий фликер-шум воплощает в реальном времени динамику и ритмику этой глобальной организации, а родственные ему «по онтологической линии» 1/x-распределения – статику и застывший на некоторое время результат. Так по существу и реализуется один из фундаментальных принципов природы – единство структурной и функциональной организации: и там, и там мы сталкиваемся с изящными и бесконечно разнообразными фракталами. Эти замечательные конфигурации окружают нас со всех сторон. Природа очень «любит» фрактальные формы с «расползающейся» структурой, обладающей масштабной инвариантностью. Они интригуют нас своим устройством: с одной стороны, — как будто простым, а с другой, — не поддающимся обычному словесному описанию. По-видимому, фрактал воспринимается целостно и, следовательно, скорее правым полушарием мозга, а не левым, ответственным больше за вербальные функции. Возможно, дело в том, что фрактал нельзя расчленить на части и подвергнуть столь излюбленному в науке системному анализу. Он действительно целостен, так как строится не из каких-либо исходных элементов, а благодаря многократной итерации. Как тут не вспомнить о творении «из ничего»! Другими словами, фрактал воплощает некую программу, идею или замысел и в большей степени рождён, чем сооружен. Потому-то фрактальные узоры так легко и синтезируются компьютером. Какова бы ни была исходная фигура – квадрат или буква алфавита – при достаточно большом числе шагов её дробления и манипуляций по заданному алгоритму от неё ничего не остается. Такое впечатление, что испаряется сама вещественность и материальность! Фрактал «помнит» и несёт в себе только породившую его идею и в конечном счёте сводит её в точку, называемую аттрактором. В нём-то и концентрируется вся информация. В иной терминологии, фрактал осуществляет сжатие изображения, фокусируя его в особую – «неподвижную точку». Вполне очевидно – а так оно и происходит на деле – что наиболее естественным центростремительным движением будет спиральное… Подытожим сказанное. В обсуждаемых гиперболических, или, как их еще называют, широких социальных распределениях, человек, следуя бессознательно духу гармонии, приводит «систему» к равновесной динамике целого. Пока сообщество и отдельные его члены остаются на «территории смысла», освященной идеей целостности, характеристическое распределение аппроксимируется гиперболой и сигнализирует о благополучии системы, давая ей визу на законное существование в рамках «предустановленной гармонии». Мотивация благополучием или ценностными аргументами хорошо иллюстрируется в экономике так называемой кривой безразличия, имеющей тоже вид гиперболы. Ситуации А, В и С одинаково нравятся потребителю, поскольку не нарушают его психофизиологического комфорта. В оригинальной интерпретации любителей кофе эта же кривая гласит, что 20% из них – самые активные потребители кофе – выпивают 80% от общего количества зелья. Вероятно, с легкой руки сторонников популярного напитка и в научных кругах утвердилось «правило 80/20», констатирующее, что вообще 20% любых владельцев всегда удерживают у себя 80% обращения, будь то деньги, продукция некой фирмы среди покупателей или книги у читателей библиотеки. Нельзя не обратить внимание на то, что как раз значение 0,8 имеет и коэффициент информационной избыточности большинства языков, оценивающий степень детерминированности текста, которая обусловлена действием грамматических и фонетических правил. В конечном счете и здесь мы имеем дело всё с тем же идеальным балансом «семантики» и «синтаксиса», или непредсказуемости и ожидаемости, — тому тонкому сочетанию, что и придает неуловимую жизненность фликеру, в отличие от белого и бурого шума. Возвращаясь снова к идее блага, мы опять вспоминаем, что Платон считал его существующим самостоятельно и «ради себя самого». Самодостаточное благо так или иначе сводится к идеальной целостности и встроенности в гармонию, и следовательно, исходит из «умопостигаемого мира». Идеи – «постоянно действующие силы, стоящие позади явлений, которым свойственно стремление к развертыванию». Так и получается, когда в «пространстве смысла» собирается и компактифицируется по спирали в точку основополагающая идея гармоничного целого, чтобы развернуться затем «по Фибоначчи» в нашем мире. Именно там – «наверху» — творческим актом мгновенно закладывается смысл всего происходящего «внизу». Современная же физика, переживающая затянувшийся кризис, ошибочно ищет истину в структурах и материальных процессах, забыв об отрицательных теоремах матлогики, и потеряв ориентацию, где «верх», а где «низ», продолжает выписывать сложные уравнения и воздвигать новые безумные модели. Золотое Сечение в социуме Любое общество является системой, поэтому в нем действуют общесистемные закономерности, в том числе количественные, которые характерны для любых систем. А одним из количественных показателей строения и функционирования систем выступает золотое сечение. В качестве эмпирического доказательства наличия золотого сечения в социальных системах и послужили результаты, ранее полученные А.А.Давыдовым ( 1991 г. А.А. Давыдов. Самоубийства, пол и золотое сечение). Так, например, обнаружено золотое сечение в распределении удовлетворенных жизнью и трудом; производное от золотого сечения — золотой вурф — найден в распределении счастливых и несчастливых людей в мире; система двойного квадрата, основанная на золотом сечении, проявляется в активности избирателей в различных странах мира. В статье В.И. Журавлева ( Макеевский экономико-гуманитарный институт, Украина. Приложение концепций «золотого сечения» и «фрактальности» к исследованию социокультурной реальности. «Наука. Релігія. Суспільство» № 4, 2010, с.171) следующим образом подытоживается роль золотого сечения в природе и обществе. Структурная гармония систем природы, то есть гармония их внутреннего строения, подчиняется четкому математическому закону. Подобно тому, как это происходит в квантовой теории, гармоничным (устойчивым, стационарным) состояниям систем объективного мира соответствуют особые числа, называемые обобщенными золотыми сечениями: эти числа – инварианты всех тех структур, в которых воплощена диалектика дискретного и непрерывного, целого и части, необходимого и случайного, единого и многого. Таким образом, мир в целом есть Волна. Другими словами, не только микрообъекты, но все существующие в действительности вещи, всё многообразие систем окружающего мира, коль скоро они диалектически противоречивы, представляют собой Волну – структурный резонанс субстрата, из которого они образованы, то есть интерференцию противоположностей внутри единства. Отсюда следует ряд выводов: Человек, рассматриваемый как часть природы, пропорции его тела, ритмы сердца и мозга, этапы взросления, стадии жизни человека подчинены закономерностям, сводимым только к одному числу – 1,618 – золотой пропорции. Восприятие человеком мира, все процессы, составляющие его внутреннюю жизнь, и процессы во внешнем мире образуют бесконечно сложною систему, в которой, опираясь на установленные принципы самоорганизации сложных систем, мы можем обнаружить новые законы, по которым живет человек, природа и общество. Для культуры в целом как сложной, самоорганизующейся системы, для полноценного функционирования которой необходима большая степень свободы ее субъектов, то есть – демократическое устройство и потребности в оптимальном, гармоничном, устойчивом воздействии на людей, характерна ее опора на грань, разделяющую эти полюса. Эмпирически, уже на протяжении тысячелетий золотая середина между свободой человека, его порабощением и детерминацией его поведения социокультурными нормами определена. Эта грань носит название золотого сечения, и эта математическая пропорция лежит в основе поведения людей и всех ритуалов. Тот факт, что сердцевиной культуры и религии, детерминирующих деятельность людей, является золотая пропорция, которая служит основой для процессов самоуправления и самоорганизации сложных систем, позволяет утверждать единство природных и общественных процессов самоорганизации. Вполне вероятно, что в сознание людей закладывается определенная программа, ряд образов, основанных на золотой пропорции. Это происходит через музыку, визуальный ряд и т.д.; в наиболее полной форме такое воздействие осуществляется в религиозном ритуале. Впоследствии всё поведение человека протекает в определенных рамках, его действия не могут быть хаотичными, человек следует программе, которая оптимальна для функционирования любых сложных систем. Прогресс нашей цивилизации, идущий по пути всё большего усложнения общества, мира, окружающего людей, их разнообразных занятий, основан на накоплении человечеством объектов, образов, соответствующих не только золотому сечению, но и фракталам, являющимся основой для существования сложных систем, и позволяющих существовать все более сложным формам организации. Можно сделать предположение, что прогресс цивилизации, в том числе научно-технический, возможен только благодаря этому. Поскольку закладка в подсознание человека таких образов делает его поведение неспособным разрушить систему ни при каких условиях. Закладка образов обеспечивается, например, идеологией, религией, а поведение на их основе носит название культурного поведения (возможно, здесь есть параллель между золотым сечением как основой религиозных образов и фракталами как основой для образов, обусловливающих культуру). То есть накопление сложной самоорганизующейся системой, которой является общество, данной специфической информации, повышает уровень организации системы, снижает количество энтропии в ней. «В естественных процессах системогенеза объективная самореализация устойчиво возможна лишь для одной составляющей внутренне противоречивого единого целого, вторая же выполняет в нем подчиненную роль, обладая сравнительно узкими пространственными и временными границами существования, условными, либо попросту фиктивными (иллюзорными) достоинствами, ценностями, нормами, точнее – пребывает в постоянном “предвосхищении” своего приближающегося распада». Поэтому в динамике общественных процессов прогресс, изменения должны происходить по пути, обозначенному инвариантами, обеспечивающими функционирование системы. Э.М. Сороко, исследуя механизмы самоорганизации сложных систем, обосновал существование математически устанавливаемых инвариантов (золотой пропорции), на основе и посредством которых в процессе самоорганизации систем они приобретают гармоничное строение, стационарный режим существования, структурно-функциональную устойчивость. Факт существования инвариантов, поддерживающих функционирование сложных систем, подтвержден также методами фрактальной геометрии. Общество, таким образом, представляет собой фрактальный объект, гармонизируемый ориентацией человеческого сознания социокультурными методами на восприятие им Золотого Сечения – величайшего из инвариантов Вселенной, основы поддержания и развития любых её систем. Фрактально-системный анализ механизмов социально-техногенной организации и управления сложными системами раскрыл их огромный репрезентационный потенциал, который может быть целенаправленно использован при решении различных задач, например, тех, которые стоят перед специалистами в области управления обществом. Управление неотделимо от систематического обмена информацией между компонентами общественной системы, а также между данной системой и окружающей ее средой. Информация позволяет субъекту управления иметь представление о состоянии системы в каждый данный момент времени для того, чтобы воздействовать на систему и обеспечить выполнение управленческого решения. В частности, социальным процессам присущи информационные процессы – обмен информацией между компонентами системы, а также системой в целом и окружающей ее общественной средой. Не исследовав информационные процессы, невозможно получить достоверное знание о системе, невозможно эффективно управлять системой. В обществе, в присущих ему подсистемах, циркулирует социальная информация, которая являет собой знания, сообщения, сведения о социальной системе, а также о системах природы в той мере, в какой они используются обществом, вовлечены в орбиту общественной жизни. Любое государство, заинтересованное в своем настоящем и будущем, руководители которого понимают, что сила страны складывается из силы возможностей каждого его гражданина, будет заинтересовано в воспитании полноценных, созидающих членов общества. Государство должно участвовать в усилении и активизации процессов самоорганизации, как залоге успешного функционирования всех его поддерживающих структур. Эти методы активизации исторически относятся к самым различным социокультурным феноменам, создавая богатый арсенал и простор для действий всем заинтересованным в жизни своей социальной общности. Это может быть архитектура, музыка, рекламные заставки, рисунок обоев, пропорции предметов быта и многое другое; причем, конечно же, необходимо сознательное, основанное на научных расчетах, создание этих элементов культуры, труд по внесению которых в жизнь общества традиционно считался лишь основанным на интуиции, вдохновении. Локальные, быстродействующие инновации в управлении социосистемами могут быть основаны на знании процессов самоорганизации и фрактализации и связаны, в частности, с решением задач по: 1) диагностике социальных структур и процессов; 2) оптимизации внедряемых управленческих решений. Диагностика, цель которой – выявление проблем и выявление латентных структур на предприятии, может быть существенно облегчена, так как метод анализа с помощью фрактальных множеств позволяет создать довольно точную модель социальных процессов. Одной из процедур современного нам метода диагностики является построение так называемого «дерева проблем», «дерева целей», то есть схемы взаимодействий в организации. С помощью экспресс-опроса персонала выясняют проблемы в организации, субъективные оценки людей, которые затем уточняются и классифицируются по их принадлежности к подразделениям организации. К задачам подобного рода можно отнести следующие: проблемы функциональных подразделений; социально-психологические и социально-бытовые проблемы; организационно-управленческие проблемы общесистемного типа. Известно, что 20% проблем в организации дают 80% всех сбоев и потерь. Существует класс фракталов, называемых дендритами (древовидными), использование которых при анализе данной схемы даст огромные возможности для её детального понимания. Решение проблемы, таким образом, окажется легким и быстро достижимым (например, удаление из многотысячной организации только одного человека). Для всех внедряемых новшеств в уже сформированные организации надо проводить исследования на их совместимость с более широкими процессами и силами, обеспечивающими самоорганизацию системы. Необходимо обеспечение всех инноваций дополнительными процедурами, такими, как, например, разработка символа для организации в соответствии с золотой пропорцией, утверждение графика преобразований, действий в соответствии с числами Фибоначчи и т.п. Рассмотренная проблема приложения концепций золотого сечения, цикличности и фрактальности к исследованию социосистем позволила сделать ряд выводов: Социокультурный анализ моделей детерминации поведения человека в обществе продемонстрировал продуктивность использования синергетических механизмов: «циклических моделей», концепций «золотого сечения» и «фракталов» при исследовании стационарного режима существования, структурно-функциональной устойчивости общества, гармонизируемого ориентацией человеческого сознания на целостное восприятие мира. Раскрыты перспективы приложения синергетической методологии к моделированию процессов управления социоприродными системами. К таким процессам относятся: диагностика социальных структур, оптимизация внедряемых управленческих решений в ходе реализации технологических проектов, социально-психологических программ. Выявлена возможность представлений о социуме как о самоорганизующейся системе, подверженной динамическим переходам от периодов «хаотизации» к периодам «организации порядка», в результате чего в такой системе может происходить структурная гармонизация сложного целого – для чего необходимы дополнительный приток в нее информационного ресурса и материальные затраты на интенсификацию энергообмена. На базе этой методологии можно избавиться от традиционного подразделения объектов на искусственные, природные и общественные, в равной степени выражать проблематику и природы, и человека, сократив множество промежуточных научных дисциплин. Дальнейшее развитие интегративного мышления, формирование единой научной культуры познания, единого мировоззрения в выработке стратегии освоения природы и человека, придаст мощный импульс и в социальных преобразованиях. Революция в образовании Традиционно, учитель призывает учеников начинать с простых, элементарных понятий. А если начнем обучение с самого верхнего этажа? Будем осмыслять каждый шаг, а потом двигаться дальше? Образование мгновенно проблематизируется и ученики получат так необходимый им, активизирующий их собственное мышление подход. Как это отразится на вузах? Придется менять многое: и форму организации учебных занятий, и качество и количество студентов в группе, не говоря уже об учебных программах и преподавателях. Например, зачем в Армении вузы с многотысячным контингентом студентов? На это отвечают: «А смотрите, сколько тысяч студентов готовят американские вузы! Чем мы хуже». Объясняю. Американские вузы набивают до сотен тысяч студентов из разных стран, потому что они формируют неолиберальных специалистов, работающих по всему миру во благо и во славу США. Проще говоря, они готовят сугубо американских специалистов, которых рассылают по всем странам, в том числе и на родину этих студентов, чтобы те ловчее продвигали вперед интересы США. А кого формируют армянские вузы по той же американской, ну пусть болонской, программе? А тех же специалистов для США, но местного разлива и охочих до местных богатств, пока старшой из Америки не прибыл. Сегодня армянский вуз похож на бочку для засолки огурцов. Вся городская интеллигенция набилась в вузы. Вне вузов почти нет образованных людей. Казалось бы, вот подлинная концентрация ума, таланта и инициативы. Увы, как огурцам в бочке не растусоваться из-за тесноты, так и преподавателям даже пообсуждать не дадут свои точки зрения. Они там – для трансляции заранее заготовленных ответов. И не дай бог им проявить незаурядность своего ума. Вуз этого не потерпит. Он транслирует пародию на образование. Все это знают, но молчат, иначе окажешься на улице. Приблизительно так и в других постсоветских странах. Никакой интеллигенции не дадут вырасти до аристократии. Но как только слабеющие США осознают свой интерес в сближении с Россией, тут же придется менять всю систему образования. От умеющих разрознивать, раскалывать, разрушать единство чиновников придется переходить к умеющим сплачивать, кооперироваться и проявлять мирные инициативы. Таким образом, недолгим оказался «пир» знаний, накрытый на столах западного образования. Как свидетельствуют сами западные вузы, образование в них преимущественно ставит акцент на развитии аналитического, логического, технологического мышления. Известна функциональная асимметрия головного мозга, свидетельствующая, что различие между двумя полушариями мозга сводится к неодинаковым способам организации контекстуальной связи между внешними объектами и явлениями. Левая половина коры выбирает из реальности немногие, внутренне непротиворечивые связи и создает на их основе однозначно понимаемый контекст. Благодаря такому ясному контексту в первую очередь достигается полное взаимопонимание между людьми, которое обеспечивается главным образом тем, что и речь, и письмо продуцируются именно левым полушарием. Но аккуратно подстриженная под машинку логики картина мира является уже не картиной в полном смысле, а только моделью, удобной в обращении. Примерами, очевидно, служат многие философские концепции, и особенно часто — надуманные рационализированные научные модели. Таким образом, говорящее и пишущее левое полушарие отвечает за «горизонтальные» отношения, специализируясь на коммуникации “в плоскости человеческих контактов”. Но наш мир трёхмерен – и не только в буквальном (геометрическом}, но и в онтологическом плане — и его “вертикальная” составляющая, ведущая к целому, возможно, не менее, если не более важна, чем “горизонтальная”. По-видимому, с этой-то “вертикалью” и взаимодействует наше правое полушарие, которое отвечает за цельное знание. Это — особенная мыслительная деятельность, называемая “умственным созерцанием, или интуицией”. Оно “схватывает” реальность во всем богатстве, противоречивости и неоднозначности связей. Другими словами, оно отображает мир таким, каков он есть, и тем самым преодолевает ограничения, накладываемые левым полушарием. Образно говоря, правая половина коры знает больше, чем способна выразить словами левая. Так мы схватываем целостный образ любого произведения искусства, а самое детальное и красочное его описание будет лишь бледной тенью того, что мы видели или слышали. Вот тут, пожалуй, и пригодится математика с её более точными, наглядными и выразительными идеографическими средствами, компенсирующими слабость нашего естественного языка. Конечно, когнитивные и эмоциональные особенности обоих полушарий тесно взаимосвязаны и дополняют друг друга. Но всё же установлено, что у нормальных людей именно правое полушарие, ориентированное на реальный мир, доминирует в регулировании общей активации мозга. Оно явно выполняет административную и руководящую роль, поскольку собирает информацию со всего мозга, быстро схватывает и оценивает её значимость ещё до полного осознания. Существенно, что невербальная правая половина использует образное мышление, которое обеспечивает интеграцию с миром не на рациональном, а непосредственно на чувственном уровне. Именно на такой базе может строиться образование для аристократии. И тут мы находим вполне логичное объяснение западного подхода в образовании. Задачи колонизации иных стран, военной экспансии и последующего управления в чужих странах вызвали к жизни специальный инструмент формирования нужных для такого управления человеческих типов. Приоритетным для этих людей должен быть левополушарный подход. Обособляясь и выделяясь из мира на базе левополушарного мышления, можно вообще игнорировать культурную специфику иной страны, отделиться и оказаться отчужденным от ее мира. Тогда мир становится объектом чистого анализа и регулирования, как нечто внеположенное, чуждое и холодное. Таких людей, примыкающих к неолиберальной идеологии, легко распознать по стилю общения. Они склонны оспаривать любую мысль, даже не дослушав, борются за приоритет в спорах, не склонны искать компромисс. Логическое вербальное мышление по природе своей альтернативно и не признает полутонов и амбивалентных отношений. Когда оно абсолютизируется, неизбежны постоянные конфликты человека как с миром, так и с самим собой. Подобная категория людей, по-видимому, и группируется со времен античности в партии единомышленников, признающих только свою правоту и всегда готовых к революционным действиям Это – сторонники ортодоксального и однополярного взгляда на социальное устройство, и на мир в целом, который представляется им самоорганизующимся материальным автоматом. Увы, отсутствие развитой эмпатии, дающей чувственное и целостное постижение другого человека, препятствует выходу и к высшей – духовной организации мира. Такова базисная конструкция западного высшего образования, ориентированная на экспансию и захват чужих культур. Ее коррекция давно назрела, но особенно она нужна в связи с серьезными цивилизационными изменениями, которые нас ждут. Наш поход устраняет основную причину рецидивирующей и проходящей через века мировоззренческой, или “концептуальной дихотомии”, разобщающей людей. Эта затянувшаяся поляризация общества, связанная с преобладанием того или иного полушария нашего мозга, несомненно должна быть преодолена. Всем, желающим освободиться от ошибок полученного образования, или предпочитающим с самого начала ориентировать своих детей на аристократическое обучение, которое, подчеркиваем, является вновь воссозданным древним армянским подходом к воспитанию и обучению молодежи, мы готовы помочь рассылкой материалов, индивидуальными консультациями, вовлечением в научно-исследовательскую работу на принципах новой старой науки. Пишите, корректируйте, критикуйте. От этого выиграем все мы. Надеемся, что наш подход будет вскорости переведен на армянский язык и займет свое достойное место в программах старшей школы, которая так и не решила еще, чем занять детей в 11 и 12 классах. См. «Основы современного научного мышления» . Э.Р.Григорьян